Госпожа его сердца

Деламир Дженнифер

– Похоже, нам всем следует быть на ужине.

Хайтауэр повернулся и оценивающе взглянул на него. Кивнув Люсинде, он сказал:

– Полагаю, вы будете с мисс Кардингтон.

Люсинда покраснела, а Джеффри произнес:

– Вся семья мисс Кардингтон будет там.

– Правда? Какая удача, – без всякого энтузиазма ответил Хайтауэр. Поклонившись, он покинул их.

Проводив Фредди взглядом, Лиззи с облегчением вздохнула. Удачное появление Джеффри, казалось, ускорило его уход. Хотя вскоре ей вновь придется увидеться

с Фредди на ужине, она все равно была рада передышке.

Лиззи пыталась придумать какой-нибудь комплимент мисс Кардингтон, но в голову ничего не приходило. Джеффри ни разу не приложил усилий, чтобы встретиться с ней после той ночи на балу. Она знала, как он занят, но все же ее задевало, что он все-таки нашел время проводить мисс Кардингтон на выставку.

Как много раз Лиззи возвращалась мыслями к той ночи! Его облик, слова и прикосновения – воспоминания обо всем этом утешали ее, когда она пыталась убедить себя в том, что действовала правильно. Она очень хотела проводить как можно больше времени с Джеффри, ведь рано или поздно ей все равно придется предпринять шаги, которые изменят все.

Думал ли он вообще о той ночи? Она не могла сказать. Неужели ей только почудилось то мгновение взаимопонимания?

Тут Джеффри вдруг пристально посмотрел на нее и тут же перевел взгляд на Джеймса и Люсинду, по-прежнему увлеченно беседовавших. Он раскрыл было рот, чтобы что-то сказать, но тут появились лорд и леди Кардингтон.

– Вот вы где! – воскликнула леди Кардингтон. Мы ищем вас уже больше получаса! – Она взмахнула веером. – Такие толпы! Я думала, что столько народу во всем Лондоне не наберется.

Джеймс помог Люсинде встать, и та с улыбкой проговорила:

– Мне очень понравилась сегодняшняя прогулка. Возможно, нам с вами удастся побеседовать еще на ужине у леди Торнборо.

Джеймс с сожалением улыбнулся ей – словно ребенку, которому он вынужден был отказать в сладостях.

– Я бы тоже очень хотел продолжить нашу беседу, но боюсь, мисс Эмили пожелает вести разговор совсем о других вещах.

Упоминание о сестре, которой Джеймс был нужен «совсем для других вещей», вызвало у Люсинды гримасу раздражения.

– Эмили будет весьма огорчена, узнав, что упустила возможность встретить вас сегодня.

Джеймс наклонился к девушке и громко прошептал, как будто делясь секретом:

– Или, возможно, вам просто не следует ей об этом говорить.

– Совершенно верно, – согласилась леди Кардингтон. – Эмили от этого только расстроится и потом несколько дней будет совершенно невыносимой.

Джеффри подал Лиззи руку:

– В таком случае… до следующей недели.

Лиззи кивнула, стараясь не обращать внимания на тепло, исходившее от его руки, и подавить странную грусть, возникшую, когда он отстранился.

Джеффри взял Люсинду под руку, и они вместе с лордом и леди Кардингтон направились сквозь толпу к выходу. Лиззи почувствовала укол ревности, когда Джеффри наклонился к Люсинде – так же, как наклонялся к ней.

– Какая очаровательная интерлюдия, – заметил Джеймс.

– Да, –

согласилась Лиззи, не в силах сдержать вздох. – Действительно.

Не так уж много таких «интерлюдий» осталось ей самой.

Она взглянула на фонтан. Молли все еще была там. Она улыбнулась Лиззи, но не приблизилась. Казалось, ей просто было любопытно. Лиззи почувствовала облегчение. Когда же они с Джеймсом поднялись и снова направились к экспонатам, она незаметно кивнула Молли, решив, что, возможно, ей удастся укрыться у Уэзерсов, если после разоблачения она окажется на улице.

Конечно, если она не окажется в тюрьме… или на виселице.

Глава 26

– Миссис Сомервилл, Джеймс говорил мне, что вы превосходно музицируете. – Голос Фредди Хайтауэра перекрыл негромкое журчание голосов остальных гостей. – Надеюсь, после обеда мы приобщимся к высокому искусству в вашем исполнении.

Джеффри посмотрел на Рию и заметил, что она как будто слегка смутилась – уже не в первый раз за сегодняшний вечер. Леди Торнборо посадила Хайтауэра в противоположном конце стола, но это не мешало ему постоянно бомбардировать Рию вопросами. Если он привык таким способом покорять женщин, то в данном случае явно просчитался. Рия отвечала ему весьма сдержанно.

– Вынуждена вас разочаровать, мистер Хайтауэр. – Она взяла бокал и сделала глоток вина. – Сегодня вечером я не смогу играть. Я слишком долго не садилась за фортепьяно. В Австралии у меня не было такой возможности.

– Уверен, как только вы прикоснетесь к инструменту, к вам тотчас вернется прежнее мастерство, – не унимался Хайтауэр.

Рия опустила бокал и звонко хихикнула – эти ее жеманные смешки изрядно озадачивали Джеффри. В них была некая странная закономерность – они прорывались наружу только в присутствии Джеймса или Хайтауэра.

– Я буду усердно упражняться, чтобы восстановить форму, но сегодня пожалею слух гостей моей бабушки.

– Мудрое решение, – сказала леди Торнборо. – Музыка хороша только в безупречном исполнении.

– Очень жаль, миссис Сомервилл, – вздохнул Хайтауэр. – Но я не теряю надежды в самом скором будущем услышать вашу игру.

Джеффри с трудом удержался от того, чтобы приказать Хайтауэру заткнуться. Собственно, с самого начала обеда он только и делал, что преодолевал это желание.

– Может быть, лорд Сомервилл нам почитает? – предложила Люсинда Кардингтон и, глядя на него с робким восторгом, добавила: – У вас замечательный голос.

– Благодарю вас, – ответил Джеффри. – Вы очень добры.

Леди Кардингтон энергично закивала:

– Да-да, великолепная идея! Я убеждена, что чтение лорда Сомервилла возвысит наши души.

– Прошу вас, не уговаривайте Джеффри читать нам духоподьемные проповеди, – сказал Джеймс и улыбнулся своей соседке справа, мисс Эмили Кларидж. – По-моему, званый обед предполагает земные увеселения.

Мисс Шоу, сидевшая напротив Джеймса, хихикнула и с надеждой посмотрела на него своими огромными глазами.