Госпожа Клио. Восход
Шрифт:
Кристина оборвала мысль, ведшую прямиком к совершенно однозначному выводу; и не то, чтоб вывод этот вызывал протест – просто получалось все как-то слишком быстро и по-деловому для столь интимного процесса. …Хотя это и есть самая обычная сделка – я ему отдаюсь, а он возвращает меня домой; причем, это ж не он подстроил, а я сама, по дурости… Кристина успокоилась, вернув внимание обезьянке, продолжавшей сидеть на плече дрессировщика, и танцовщице продолжавшей кружиться вокруг них. …Эх, жалко, что здесь ни во что нельзя вмешиваться! Я
– Вон он! – воскликнул Виталий, внимательно наблюдавший за горизонтом, – смотри!
Кристина перевела взгляд на реку и увидела знакомый парус. «Антракт» закончился – вновь начинался «спектакль». Правда, пока корабль причалит, пройдет еще много времени, но занавес был уже поднят.
– Господин Виталий, сейчас Анхесенамон узнает об отказе хеттов, и что? – спросила Кристина, – почему Великий Маг не захотел ей просто помочь? Она ведь хорошая…
– Что значит «просто помочь»?
– Ну, сделать так, чтоб ее здесь полюбили; чтоб царствовала она долго и счастливо.
– Понимаешь, – Виталий вздохнул, – наверняка есть другой, не менее великий маг, который не хочет, чтоб она здесь царствовала, и их активные действия приведет к войне магов, которая уничтожит людей. Поэтому маги лишь дают советы, а люди вольны принимать их или нет – суть их мирного сосуществования в том, что выбор всегда остается за людьми. Потому сами люди всегда виноваты в своих бедах и сами являются творцами своих побед. Он, к примеру, дал ей перстень, а она им не воспользовалась, хотя стоило бы. Понимаешь, да?
– Понимаю, – мысли Кристины неожиданно сползли с темы: …Все верно, господин Виталий, вы, как истинный маг, дали мне право выбора, чтоб, в случае чего, я сама и была виновата. С другой стороны, а куда мне деваться? Мы ж здесь, как посетители музея, а даже самая интересная экскурсия должна вести к табличке «конец осмотра»…
Синатхор наконец сошел на берег. Он даже не оглянулся на корабль, на измученных гребцов, с трудом выползавших следом, а сразу направился в город. Конечно, чиновнику такого ранга не пристало перемещаться пешком, но он ведь не афишировал, ни своего отъезда, ни прибытия.
– Идем, – сказал Виталий, – узнаем, что будет дальше.
В спальне Анхесенамон не оказалось, а как искать ее среди анфилад залов и комнат, ни Виталий, ни Кристина не знали. Они зависли над дворцовым входом, где несколько суровых воинов преградили дорогу трем мужчинам в белых одеждах, но без ярких дорогих поясов. Видимо, их общественное положение не позволяло запросто проникнуть во дворец, и они ждали, то ли сопровождающего, то ли возможности передать прошение. Скорее, второе, так как в руках самого высокого Виталий заметил свиток. На Синатхора они почему-то не обратили внимания, зато стража немедленно расступилась, освобождая проход.
– Надо, чтоб нас не заметили, а то внутри, небось, темнее, чем здесь, – предупредил Виталий.
– Да пусть смотрят, – Кристина засмеялась, – будет лишнее
Широкий коридор с темно-красными колоннами, которые наверху расцветали цветами лотоса, вел вглубь дворца. У каждой колонны стоял человек в короткой белой юбке с факелом в руке. Блики создавали иллюзию раскачивающегося пространства и это позволило «двум светилам» плыть по нему незамеченными.
Высокий зал, в который они попали, оказался не просто светлым – у него вообще отсутствовала одна стена, а за колоннами, являясь продолжением помещения, находился сад с бассейном, стилизованным под озеро. В нем плавали утки, совсем как нарисованные на стене в спальне Анхесенамон. Сама царица в золотой короне в виде коршуна, как боевой шлем, оставлявшей открытым лишь лицо, восседала на троне из черного дерева, инкрустированного золотыми пластинами. Полупрозрачное платье имело асимметричный вырез, оставлявший открытым правое плечо. Тонкие руки в изобилии украшали золотые браслеты, а на шее, вишенками, алели крупные бусы. Густо подведенные зеленью глаза казались огромными и смотрели с печальным снисхождением.
– Какая она все-таки красивая, – вздохнула Кристина.
– Дурочка, ты на себя посмотри. Ты ничуть не хуже, – господин Виталий улыбнулся.
– Ну, уж вы скажете…
– Честно. Вы даже чем-то похожи.
Кристина, конечно, не поверила комплименту, однако ей сделалось не только по-женски приятно, но и возникла, то ли предательская, то ли спасительная мысль: …А вдруг дело не только в возвращении домой? Вдруг он, правда, открыл во мне что-то, чего не замечал раньше? Блин, конечно открыл – раньше-то он не видел меня голой… а теперь видел, и что будет потом, когда мы вернемся? В кино, между прочим, из романов шефов с секретаршами никогда не получается ничего хорошего… Эк, я махнула! Тут надо еще выбраться отсюда…
Рядом с троном, в креслах попроще, сидели несколько важных мужчин и женщин; остальные расположились на соломенных циновках. Одежды на всех были ослепительно белые, и лишь гирлянды цветов, украшавшие головы всех без исключения гостей, отличали картинку от мистического сборища привидений. Вдоль стен стояли низкие столики, на которых Кристина увидела куски запеченного мяса, изжаренные целиком птичьи тушки, рыбины, завернутые в огромные зеленые листья.
– Мелкие у них куры. Сразу видно, что бройлеров тогда не было, – заметила Кристина, стараясь спрятаться от предыдущих мыслей – они могли увести ее в такую трясину, что потом будет очень трудно выбираться.
– Это не куры. Я читал, что кур египтяне не знали – только голуби и всякие водоплавающие, – прошептал Виталий.
– Если голуби, то да….
Отдельно лежали такие знакомые гранаты, финики, виноград и даже яблоки, огромные и красные. Тут же стояли кувшины, видимо, с вином, так как в движениях кое-кого из гостей уже чувствовалась явная неуверенность. Особенно это касалось толстой некрасивой женщины, которая без поддержки сидящего рядом мужчины давно б разлеглась на своей циновке. В данный момент она являлась главным объектом внимания и все, включая Анхесенамон, улыбались, глядя на нее.