Госпожа Мк.Вилльямс во время грозы
Шрифт:
— Да!
— Что это за шорохъ?
— Это я.
— Что же ты длаешь?
— Я стараюсь найти верхній конецъ моихъ брюкъ.
— Скоре, брось ихъ. Не вздумай одвать это платье при такой погод. Ты знаешь, что, согласно всмъ авторитетамъ, шерсть притягиваетъ молнію. О, драгоцннйшій, милйшій, разв мало быть постоянно въ опасности лишиться жизни вслдствіе естественныхъ причинъ? А ты придумываешь все возможное, чтобы удвоитъ эту опасность!.. Перестань же насвистывать! Какъ это теб могло придти въ голову?
— Однако, что же въ этомъ дурного?
— Мортимеръ, я теб говорила одинъ разъ,
— Боже праведный, да разв и тутъ есть опасность?
— Опасность? Въ этомъ смерть. Каждый, кто на это обращалъ вниманіе, знаетъ, что допускать сквознякъ, — все равно, что привлекать молнію. Ты закрылъ ее только наполовину, запри ее хорошенько, да поживе или мы вс погибли. О, это нчто ужасное быть запертой при такой погод съ сумасшедшимъ!.. Мортмеръ, что ты длаешь?
— Ничего, я только открываю кранъ; въ этой комнат страшная духота, мн хочется помочить лицо и руки.
— Ты, очевидно, потерялъ остатокъ разсудка! Молнія въ пятьдесятъ разъ чаще ударяетъ въ воду, чмъ во всякій другой предметъ. Закрой скоре! О, дорогой, я вижу, что ничто здсь не въ состояніи спасти насъ, я думаю, что… Мортимеръ, что это такое?
— Это прокл… Это картина, которую я уронилъ!..
— Ты, значитъ, стоишь у самой стны. Какая неслыханная неосторожность! Разв ты не знаешь, что нтъ лучшаго проводника для молніи, чмъ стна. И ты опять только что хотлъ выругаться. Боже, ты ежеминутно готовъ безбожничать въ минуты, когда все твое семейство въ такой опасности? Мортимеръ, ты веллъ принести перину, какъ я тебя просила?
— Нтъ, я забылъ.
— Забылъ? Это можетъ стоить теб жизни. Будь у тебя теперь кровать съ периной, на которую ты бы могъ лечь, поставивъ ее посредин комнаты, ты бы былъ почти въ совершенной безопасности. Пойди сюда поскоре, прежде чмъ ты успешь натворить тамъ новыхъ сумасбродствъ!
Я попытался было, но коморка не могла вмстить насъ обоихъ при закрытыхъ дверяхъ, буде мы не желали задохнуться. Нкоторое время я пробовалъ дышать, но вскор выскочилъ. Жена кричала:- Мортимеръ, надо что-нибудь сдлать для твоего спасенія! Дай мн нмецкую книгу, лежащую на камин, и свчку, — не зажигай ее, однако. Въ книг есть нкоторые совты.
Я добылъ книгу цной вазы и нсколькихъ другихъ ломкихъ вещицъ.
Жена моя заперлась съ своей свчкой и на нсколько минутъ оставила меня въ поко. Вскор она воскликнула:
— Мортимеръ, что это было?
— Это кошка…
— О! горе, лови ее и запри въ ванную! Живе, мое сокровище! Кошки полны электричества. У меня наврно посдютъ волосы отъ всхъ опасностей этой ночи…
Я опять услышалъ сдавленныя рыданія, иначе я бы не шевельнулъ ни рукой, ни ногой ради такого начинанія въ темнот, а именно ради того, чтобы черезъ стулья и разныя другія препятствія, которыя по большей части были достаточно тверды и имли острые углы, начать охотиться за кошкой. Наконецъ, мн удалось таки запереть ее въ ванную, разломавъ на 400 долларовъ мебели и разбивъ себ оба колна. Теперь вдругъ глухо раздалось изъ кладовой:
— Въ нмецкой книг написано, что во время грозы самое безопасное стать посреди комнаты на стул, -
— Фетъ-бумъ, бомъ, крахъ!
— Слышишь, Мортимеръ, торопись, пока ты еще не убитъ.
Мн удалось найти стаканы, это были четыре послднихъ. Вс остальные я разбилъ. Я изолировалъ ножки стула и попросилъ дальнйшихъ поясненій, какъ слдуетъ держать себя.
— Мортимеръ, дальше говорится: «во время грозы слдуетъ снять съ себя металлическіе предметы, какъ-то: часы, кольца, ключи, и не слдуетъ оставаться вблизи металлическихъ предметовъ, какъ-то: очаговъ, печекъ, желзныхъ загородокъ и т. п.». Ты понимаешь, Мортимеръ! Значитъ-ли это, что слдуетъ имть металлы при себ или держать подальше отъ себя?
— Да я не совсмъ понимаю; мн кажется, что тутъ, что-то неясно; я хорошенько не знаю нмецкаго языка. Но, сколько понимаю, мн кажется, что по книжк надо оставлять металлы при себ.
— Да, должно быть, такъ; такъ, по крайней мр, подсказываетъ здравый смыслъ. Знаешь, они дйствуютъ въ род громоотвода. Наднь-ка твою пожарную каску, Мортимеръ: она почти вся изъ металла.
Я принесъ ее и надлъ. Штука эта была порядочно тяжелая, неуклюжая и неудобная, въ особенности въ жаркую ночь и въ душной комнат. Собственно съ меня было боле чмъ достаточно и надтой на мн ночной сорочки.
— Мортимеръ, я думаю, что надо защитить и твой животъ. Будь другомъ, наднь твою саблю гражданскаго стражника…
Я исполнилъ ея желаніе.
— Теперь, Мортимеръ, надо имть что-нибудь для защиты твоихъ ногъ. Пожалуйста, привяжи шпоры.
Я сдлалъ и это, не говоря ни слова и стараясь сохранить свое хорошее расположеніе духа, насколько могъ.
— Мортимеръ, въ нмецкой книжк сказано дальше: «очень опасно звонить во время грозы, такъ какъ самъ колоколъ, движеніе воздуха, вызванное звономъ, и высота колокольной башни могутъ притягивать молнію»; Мортимеръ, не значитъ-ли это, что опасно, если не звонятъ въ церковные колокола во время грозы?
— Да, кажется, такъ. Если это причастіе прошедшаго времени въ именительномъ падеж — а, повидимому, это такъ:- да, я думаю, что въ виду высоты башни и недостатка движенія воздуха было бы очень опасно не звонить въ колокола во время грозы, — и къ тому же, разв ты не видишь, что именно выраженіе…
— Хорошо, Мортимеръ, не трать золотого времени на разговоры, принеси большой столовый колоколъ, онъ тамъ, въ передней. Скорй, милый Мортимеръ, мы почти что въ безопасноcти; и, мой дорогой, я надюсь, что мы на этотъ разъ еще спасемся…
Наша маленькая дача находится на верхушк холма, который возвышается среди долины. Вблизи насъ стоятъ нсколько крестьянскихъ избъ, ближайшая изъ нихъ на разстояніи 300–400 ярдовъ…
Посл того, какъ я, въ продолженіи 7–8 минутъ, стоя на изоляціонномъ стул, трезвонилъ въ ужасный колоколъ, вдругъ съ шумомъ распахнулись наши ставни, чей-то фонарь придвинулся къ окну и раздался какой-то голосъ: «что тутъ такое случилось, ради всего святого?»
Въ окн виднлась масса человческихъ головъ и въ этихъ головахъ масса глазъ, которые дико взирали на мой ночной костюмъ и на мое воинственное вооруженіе. Я бросилъ колоколъ, соскочилъ со стула и сказалъ: