Госпожа моего сердца

Кинсейл Лаура

— Поднимись, рыцарь, — со вздохом произнес Ланкастер.

Рук встал, украдкой взглянув на своего господина. Граф казался достаточно добрым, но у его глаз было сонное выражение, которое, как замечал раньше Рук, часто случалось у людей, перенесших сильный удар по голове.

Советники почти не обратили на Рука внимания. Зато герцог долго и пристально вглядывался в него.

— Это была, — промолвил он, — хорошая битва.

Огромное облегчение, как волна, прокатилось по телу Рука. Ему захотелось снова упасть на колени и просить прощения, но он устоял на ногах и только

сказал:

— В честь принцессы, мой господин. Ланкастер закинул голову и захохотал. Он обвел глазами комнату и снова остановил свой взгляд на лице Рука.

— Она сделала нас обоих дураками, не так ли? Чертова сучка!

— Ваша светлость, — предостерегающе сказал сэр Роберт.

— А, мои чувства и мысли не покинут эту комнату, если только этот зеленый молодец не хочет ощутить на себе печальных последствий моего недовольства.

— Моя жизнь — в ваших руках, мой господин, — ответил Рук.

Ланкастер выпрямился на троне, опираясь на здоровую руку и морщась от боли.

— Смотри, не забудь про это. Что ты думаешь обо всем этом, что творится наруже?

Рук помедлил с ответом, затем произнес:

— Неспокойно, мой господин.

— Надо очистить улицы, сир, — сказал Фелтон.

Ланкастер повернулся и иронически посмотрел на него.

— Кем? Вашими людьми? Но они же устраивают беспорядки на улицах в честь этого зеленого незнакомца.

— Им долго не платили, — ничуть не смутившись ответил Фелтон.

— А это что, тоже моя вина? — заорал Ланкастер, затем зажмурил глаза и откинул голову. — Я вычерпал все из своих сундуков, чтобы защитить этих ваших чертовых гасконских баронов.

— Ваш брат принц…

— Мой брат принц смертельно болен. Он не должен знать обо всех этих делах! Не беспокойте его.

Последовало непродолжительное молчание. Затем коннетабль неуверенно сказал:

— Мне кажется, что если мой господин появится с этим рыцарем, — он указал на Рука, — то они послушаются его и разойдутся.

— Бога ради, — вопил Ланкастер. — Он выбил меня из седла, приставив меч к моей шее, и теперь мне предлагают стоять рядом с ним в то время, как он будет отдавать приказы моим воинам. Почему бы тогда просто не назначить его вместо меня командующим?

Рук стиснул зубы. Он явстенно почувствовал угрозу еще когда вошел сюда, теперь же она трансформировалась во вполне определенную опасность. Он не мог подумать, что Ланкастер сможет бросить его в тюрьму из-за оскорбленного самолюбия, но теперь открывалась вполне понятная причина.

Герцог снова посмотрел на Рука, пронзив его своим взглядом буквально насквозь.

— Что ты думаешь, Зеленый Рыцарь? — спросил он серьезно. — Ты можешь командовать ими?

— Это дело Вашей светлости, — ответил Рук. — Мне это делать неуместно.

— Но ты бы мог это сделать?

— Это не подобает мне, — повторил Рук, стараясь не показать тревоги. — Это не разумно.

— Но, если я не смогу командовать, или коннетабль, ты сможешь успокоить город и удержать войска от грабежей и смуты?

Рук потряс головой.

— Умоляю, мой господин, не просить меня об этом.

— Я требую этого. Я повелеваю тебе

принять командование гарнизоном и руководить их действиями.

Вчера исполнить такое предложение Рук почел бы за счастье, счел бы своей величайшей победой. Но сегодня это был край обрыва, пропасти — войны между рыцарями и простыми войсками. И в центре этой войны оказался бы Рук.

— Мой господин, — выпалил он, — передумайте. Ваша голова не здорова и ведет вас к ошибке. — Он спохватился и втянул в себя воздух, словно бы таким образом мог взять назад свою наглую речь.

Ланкастер провел своей здоровой рукой по лицу и посмотрел на сэра Роберта.

— У меня и вправду голова не здорова и очень болит, — сказал он с подобием улыбки. — Ну, что думаешь о нем?

Ноллис пожал плечами.

— Он был бы для нас большой потерей.

— Потерей, — повторил Ланкастер мягким голосом. — Ты правильно сделал, что не захотел воспользоваться моим предложением. Кое-кто уверяет меня, что ты хитроумный смутьян, который скрывает свое имя для дурных целей. Что ты пробрался в мой дворец и завоевал сердца моих людей, чтобы толками и зрелищами, как сегодня, подбить их к неверности и бунту. Что вместе с принцессой ты замыслил ослабить нас, готовя атаку французов сегодня ночью или завтра днем.

Рук упал на колени.

— О нет, мой господин! Клянусь Всемогущим Богом, нет!

— Кто стоит за принцессой Мелантой, предатель? — спросил Ноллис.

— Не знаю этого! — воскликнул Рук. — Я не предатель своему господину. Клянусь душой моего отца. Ее человек сказал мне, что она пожелала, чтобы я сделал вызов от ее имени.

— Своему сеньору? — воскликнул сэр Роберт. — И ты ее поддержал?

— Мой возлюбленный господин, — я не хотел причинять вам вреда. Я должен был делать вызов всем без разбора. И я дал клятву ей. Много лет назад — далеко отсюда. Я даже не знал ее имени. Я не думал, что когда-либо мне придется встретиться с ней еще. Я поклялся, что буду верно служить ей. Не знаю почему. Очень давно. — Он беспомощно покачал головой. — Мне трудно объяснить это.

Ланкастер поднял брови.

— Трудно объяснить это? — Он расхохотался: — Она нас околдовала или одурачила?

— Пошлите за инквизитором, — сказал его брат. — Если она ведьма, он быстро выяснит это.

— А что делать, пока он приедет? У нас нет времени, как бы ни хотелось мне ее сжечь. — Он перевел дыхание. — Но слушайте, я не могу заточить в тюрьму или казнить моего зеленого товарища по оружию. Несмотря на боль в голове и вывих в руке. У меня в нему сочувствие, к этому влюбленному ослу. К тому же, это вызовет бунт.

— Не позволяйте ему уйти отсюда свободно, — сказал Ноллис.

— Не оставляйте его на свободе, так как желает он того или нет, но люди собираются вокруг него, а из-за несдержанности рыцарей мы скоро получим бунт. И, возможно, сожженный город. Нам надо биться с Францией, а не друг с другом.

Рук стоял на коленях, ожидая своего приговора.

Ланкастер взглянул на него своими сонными подозрительными глазами.

— Скажи мне, Зеленый Рыцарь, чего хотел достичь ты, поступая ко мне на службу?