Госпожа "Нет". Измена Альянсу

Ковалева Татьяна

— Давай не сегодня, — вздохнул Джон. — Не будем портить хоть остаток дня.

— А когда? Завтра, которое никогда не наступит? — император даже отставил бокал. — Ты-то хоть понимаешь, как нам важны эти разработки? Мы обязаны быть впереди! Впереди по всему: по двигателям, по научному комплексу…

— Понимаю!

— Вот! А они все забыли… Забыли нашу историю, особенно те, кому положено ее помнить! Мы же вырвались вперед, когда пошла экспансия в другие миры, и до сих пор имеем вес только лишь потому, что один сумасшедший гениальный ученый изобрел

двигатель, аналогов которого не было. И! Смог пробиться к моему предку, потому что ни один чиновник не собирался давать ему шанса!

— Все так плохо, Нед? — с сочувствием спросил друг.

Император вяло махнул рукой:

— Хуже некуда… Фелиция настаивает чтобы я женился, болваны из правительства пытались вырубить Селл, чтобы скрыть информацию, вчера меня пытались накормить тортом, в виде человека, сегодня мое сквернословие цитируют на новостных каналах всего Альянса, а Тоби сломал ногу!

— Сам? — Джон с веселым сочувствием посмотрел на друга.

— С лестницы я его не сталкивал, если ты намекаешь на мою причастность.

— Что ты, как можно!

Разделяя горести друга, полковник подлил в бокалы.

— За ступеньки?

— За складки на ковре! — ухмыльнулся Эдвард, чувствуя, что его окончательно отпускает. — Так кто?

Джон покатал бокал в ладонях, словно решая, стоит ли рассказывать.

— Ладно, — проворчал он. — Все равно не отстанешь, пока не узнаешь. Боллинброк.

— Ясно.

Потом они просто пили. Пили за небо, за товарищей, которые на службе, за Альвион и его вооруженные силы, за успех разработок, за за академика Эйхайра, почетного гражданина Альвиона и вообще личность легендарную. На его двигателях до сих пор ходили межмировые экспрессы, что связывали между собой все сорок шесть обитаемых планеты. А уж чтобы этот двигатель остался загадкой и дальше, заботилась уже служба разведки. Жестоким, но вполне действенным способом. При попытке хоть как-то потревожить и исследовать, двигатель взрывался. А за чертежи отвечали головой на заводах, где их собирали. Причем отвечали головой не в переносном смысле.

— Понимаешь, — заплетающимся языком бубнил Эдвард. — Они же правы…те, кто обвиняют нас в косности и жестокости… Но… что делать?

— Альянс тоже не подарок… — вторил ему друг.

— Верно. Как и эти, как там их… Вольные миры. Вот! — император махнул рукой, бренди из бокала плеснуло на стол. — И не надо рассказывать про свободу и права, которые у них как бы есть!

— Мы все заложники системы, — многозначительно кивнул Джон.

— Именно! Кстати, о заложниках… — Эдвард потер виски. — Кажется твой племянник… как его…

— Мэттью.

— Да. Видел его сегодня…

— Они во дворце?

— Ага. В крыле для саммитов и конференций.

— Не боишься, что разнесут?

— Пластиковую мебель? Да что ей сделается! А твой племянник вырос!

— Чужие дети всегда растут очень быстро.

— А…свои?

— Наверное, не очень, — Джон с сожалением посмотрел на пустую бутылку и с трудом встал, чтобы достать из ящика следующую.

—

Если бы у тебя были дети, мы могли бы за них выпить, — глубокомысленно заметил Эдвард, сосредоточенно следя, как друг пытается откупорить бутылку.

— Выпьем, но после того, как ты обзаведешься своими!

Пробка все-таки поддалась и бокалы снова наполнились.

— Ловлю на слове.

Пьянка… О нет, простите. Конечно же, император не опустился бы до банальной пьянки, как можно. Они старательно обмывали новые аппараты, чтобы леталось им без стука в двигателях, да попутно лечили нервы, которые им знатно потрепал сегодняшний (и не только) день.

Поэтому во дворец Эдварда повез Саймон. Вместе с портпледом, куда механик торжественно упаковал парадный мундир императора, орденскую ленту и начищенные до блеска сапоги.

— Оставь все здесь, завтра заберут, — невнятно пытался возразить Эдвард, на всякий случай прислонившись к шкафу, чтобы не упасть. Все вокруг кружилось, а в теле образовалась необычная легкость. Саймон в ответ только укоризненно покачал головой.

— Прошу ваше величество!

Бросив завистливый взгляд на друга, мирно сопевшего на диванчике, Эдвард позволил загрузить себя во флаер, который подогнали прямо ко входу, и моментально вырубился.

Очнулся он от оглушающей тишины. Несколько раз моргнул, сообража, где находится, и почему пристегнут к креслу.

— Приехали, ваше величество!

Саймон, с минуту назад заглушивший двигатели, кивнул в сторону знакомого крыльца. Вход во дворец “для своих” был устроен так, чтобы скрыть визитеров или хозяев от вездесущих папаррацци.

— Ага, — просипел император, пытаясь решить серьезнейшую проблему, где бы раздобыть холодную бутылку с минеральной водой, Не то, чтобы в империи таковой не было. Да и во дворце такого добра должно быть много, но… встречаться с прислугой в таком состоянии не хотелось бы.

— Пойдемте, ваше величество! — Саймон лично отстегнул ремни безопасности, помог императору подняться.

— Я сам, — попытался возразить Эдвард, но получилось что-то невнятное, и механик сделал вид, что не понял. Он порылся в сумке на заднем сидении, и вожделенная бутылка в минералкой скользнула в руки. Эдвард с жадностью опустошил ее. Попустило.

— Спасибо, дальше я как-нибудь сам…

— Уверены? — механик внимательно всмотрелся в лицо ценного пассажира.

— Саймон, я все-таки служил! И умею пить!

— Конечно, конечно, — закивал тот, выходя из флаера и открывая дверь императору. — А теперь плавненько встаем. Вот так, хорошо!

Механик сопроводил императора до дверей, убедился, что сканнер мигнул зеленым и только после этого вручил императору портплед и вторую бутылку с минеральной водой.

— Вы святой человек, Саймон, — пробормотал Эдвард, пытаясь держаться прямо, как и подобаект монарху.

— Спасибо, ваше величество.

— Берегите Джона!

— Так точно!

Удостоверившись, что император вошел, механик направился к флаеру.