Госпожа Смерть
Шрифт:
Ученый-архивариус Саймон нашел ее там.
— Я смотрю на это каждый день, — сказал он. — Каждое утро я наблюдаю, как Пьющий жизнь расширяет свою территорию и высасывает все больше и больше жизни из мира. Если бы ты была здесь, сколько и я, ты бы знала, сколько мы потеряли.
Тистл взглянула на него. — Как здесь было раньше?
Саймон указал на проем в скале.
— Отсюда можно было видеть озера, реки, холмы с густыми лесами, а небо было синим, а не пыльным и серым. Повсюду пролегали дороги с одного конца долины на другой, соединяя деревни. Пастбища и посевы
Тистл ощутила покалывание от пыла и стремления.
— Мы можем все это вернуть. Я знаю, что мы сможем.
Голос Саймона стал тверже:
— Этого вообще никогда не должно было случиться, если один из наших ученых не выпустил бы заклинание, которое не смог контролировать. Теперь долина высохла, города исчезли, включая и мой старый дом. И люди все мертвы. — Он издал низкий стон. — И это наша вина. Мы должны найти способ все исправить.
— Я хочу помочь, — сказала Тистл. — Должно быть, я что-то могу сделать.
Он одарил ее покровительственной улыбкой.
— Боюсь, это проблема, которую лучше всего оставить ученым.
Уязвленная, Тистл отвернулась, бормоча тихую клятву, что поможет снова вернуть мир. Даже после того, как она ушла, ученый-архивариус продолжал смотреть на далекую пустошь.
Никки отказалась от сна, читая один том другим, вчитываясь в каждое слово, пока не заныли глаза и не застучало в голове от попыток охватить столько информации. Хотя она многое узнала, в том числе и множество источников заклинаний, которые сама использовала в прошлом, все равно не нашла ответов, которые искала. Она отложила еще один том в раздражении и негодовании.
Теперь у нее было больше понимания того, насколько опасным, насколько разрушительным является Пьющий жизнь, и, если она не остановит его, когда на карту поставлен весь мир — значит, она недооценила угрозу. Шрам будет расти и расти, и в конце концов поглотит Древний мир, а затем и Д'Хару.
Теперь колдунья прекрасно знала, почему она здесь.
В течение дня солнечные лучи лились через выпуклые окна возвышающихся каменных зданий, чтобы осветить архивные комнаты. Ночью она читала под теплым желтым светом свечей или масляных ламп. Никки перелистывала страницы, изучая непонятные древние языки, и к утру отмела еще более десятка томов.
Погруженный в собственные исследования, Натан мог легко понять содержимое, бегло пробежав глазами, и он всегда был более усердным, чем Никки. Никки была женщиной действия, пытающаяся спасти мир. Фактически, она спасла мир, помогая Ричарду Ралу, и спасение мира от истощающего заклинания Пьющего жизнь являлось именно тем, что ей нужно было сделать дальше.
Глаза воспаленно горели, ныли шея и плечи. Чтобы очистить голову и подышать свежим воздухом, Никки покинула архив и появилась в самой высокой каменной башне укрытого пещерного грота. Колдунья посмотрела на узкий внутренний каньон, думая о людях,
Она видела овец, пасущихся возле ручья в центре, окруженного цветущими деревьями в ореховых садах. Никки вдохнула, наслаждаясь прохладой утреннего воздуха. Слабый ветерок задувал на ее лицо растрепанные пряди волос.
Натан тоже вышел наружу, чтобы присоединиться к ней.
— Вышла подышать свежим воздухом, колдунья? Да, когда смотришь на это укрытое поселение, можно почти забыть о Шраме и Пьющем жизнь по другую сторону плато.
— Я забыть не могу. — Никки бросила поверх него взгляд. — Мне нужно обдумать наши дальнейшие действия. Я нашла множество тангенциальных заклинаний, но ничего существенного. Этим утром я изучаю, как можно убить суккуба, на случай, если это может оказаться полезным.
Натан провел рукой по своим белым волосам.
— Какое отношение суккуб имеет к Пьющему жизнь?
— Оба они высасывают жизнь. Суккуб — это своего рода ведьма, которая обладает способностью поглощать жизненные силы посредством любовной связи. Мужчины находят ее неотразимой, и она соблазняет их телесными удовольствиями, заманивая их в ловушку, истощая, и оставляя лишь оболочку. — Никки добавила со скептическим сарказмом: — Мужчины, якобы, умирают с довольными улыбками на ссохшихся лицах.
Натан неловко рассмеялся.
— Было бы неразумно для такой красивой женщины, как ты, обладать подобной магией, колдунья.
Никки подняла подбородок.
— У меня уже есть более могущественная магия, чем эта. Все дело в контроле, — а контроль у меня еще присутствует. Однако у Пьющего жизнь его нет. Он истощает жизненную силу своей жертвы, а в нашем случае его жертвой является весь мир. В этом смысле он подобен суккубу.
— Довольно необычно. И как же тогда убить суккуба? Что говорят старые документы?
— Суккуб сама несет ответственность за свою собственную смерть… в некотором смысле, — ответила Никки. — В каждом из ее бесчисленных возлежаний с мужчинами есть очень небольшой шанс, что она забеременеет. Если это происходит, суккуб обречена. Сам ребенок — всегда дочь — является сильным существом, которое вынашивается и растет, поглощая жизненную силу своей собственной матери-суккуба, делая с ней то же самое, что мать делала с мужчинами: истощает ее, пока та не станет чем-то вроде оболочки. Затем ребенок вырывается из ее чрева… чтобы стать следующим смертоносным суккубом.
Натан поджал губы.
— Не походит на практичный метод убийства суккуба, если мы с ним столкнемся. Другого пути нет?
— Согласно поверью, новорожденный суккуб слаб. Если один раз должным образом атаковать, ребенка можно убить, тем самым прекратив родословную суккуба.
Натан посмотрел на тихий узкий каньон, через который пастух вел свое маленькое стадо на усеянный цветами участок пастбища.
— Хотя эта история восхитительна и увлекательна, я не понимаю, как она может быть полезна в нашей ситуации.