Госпожа ворон
Шрифт:
Взгляды обратились на друида: какая теперь напасть?
— Мне нужен посох Таланара.
— Чего? — Нирох, явно не ожидавший, нахмурился, как если бы сомневался, что услышал верно.
— Верховный друид Таланар был моим отцом, и он умер в этих стенах, — продолжил Сайдр. — Я хочу получить его посох. Он завещал его Гленну.
— У нас его нет, — злобно отозвалась Гвендиор.
— Значит, найдите, — приказал Агравейн. — У вас год. Иначе мы придем и найдем сами. Пятое, — продолжил король, перекрывая протестующий гомон, — требование тоже не мое, и, хотя меня даже
— Вас проводят к темницам, но что вы там найдете — я понятия не имею, — лая, произнес Нирох. — Это все?
Агравейн загадочно улыбнулся, оттягивая ответ и явно наслаждаясь замешательством, которое его бездействие рождало среди иландарцев. Наконец, он едва облизнулся, чтобы ответить, как опять подал голос Тройд.
— Агравейн, если сейчас ты убьешь моего отца, я автоматически стану королем и подпишу любой договор подобного содержания. После этого можешь распорядиться моей жизнью, как хочешь. Но, пожалуйста, раз ты сказал, что Инна в Аэлантисе, пусти меня встретиться с ней хотя бы раз, — горячо попросил принц.
— ТРОЙД, — зашипели и заорали все иландарцы. Подобное заявление переходило все границы, но самого Тройда, кажется, никак не смущало.
Нирох всплеснул:
— Что ж, хорошо, как скажешь. Вот. Доволен, — он нагло выхватил перо у писчего и поставил на пергаменте подпись. — Обобрал нищих, передавил колесницами женщин, детей, вдов, стариков. Ничего не сказать — герой Этана.
Агравейна слова Нироха ничуть не задели:
— Не я сделал так, что они оказались под колесами.
— Ты изверг, — шепнул Берад, видя, как Нирох поставил именной вензель в соответствии с условиями соглашения о последующем ненападении на оговоренных условиях. — Столько жертв в угоду твоему властолюбию, — с глубоким и презренным сожалением протянул Берад.
Агравейн перевел на герцога полный уничижения взгляд:
— Это далеко не все жертвы, — и, не сводя глаз с потрясенного лица Берада, Агравейн восторжествовал:
— Я хочу Шиаду, — триумфально произнес он.
О, хоть поклянись Праматерью, он смаковал в воображении этот момент сотни, нет, тысячи раз. Тысячи раз представлял, как скажет эти слова и увидит дрогнувшего неудачника. Как Берад зайдется отчаянием, искривится, как линия судьбы на руке старца. И он действительно меняется в лице так. О, Праматерь. Момент блаженен.
В груди Агравейна взбунтовался, как во время весенней течки у самок, древний и беспощадный зверь.
— Что ты сказал? — Берад подошел ближе к врагу, медленно вытягивая меч из ножен.
— Я. Хочу. Шиаду. — не менее твердо повторил Агравейн, не сводя глаз с лица Берада.
Нирох как будто взбодрился. Он быстро встал на ноги, переглянулся с Сайдром, Кэем, потом с Тройдом, от которого никак не ожидал подобного предательства. Но если сейчас пустить все на самотек, будет еще хуже.
— Это невозможно, — твердо заявил Нирох, когда Бераду уже сделал пару шагов к Агравейну. Тот со скабрезным вопросом в глазах уставился на иландарского короля.
— Это невозможно, —
Агравейн плотно сжал жесткие губы, выпрямив их в линию, параллельную четкой линии подбородка, и увесисто шагнул вперед:
— Ты не понял меня, король Нирох, — заключил Молодой король. — Сейчас я прошу только Ладомар и дань, и, получив уйду. Но без Шиады, мы вытопчем здесь все, — шепнул он зловеще. — Даже наши кони изнасилуют твоих женщин. Я клянусь собственной кровью, я не оставлю камня на камне, и сотру не только династию, но надвое с северянами поделю твою страну, — голос богатыря поднялся до самого потолка, окутав всех присутствующих облаком угрозы и отбиваясь волнами от стен.
— Угрожай, сколько вздумается, — подал голос Берад, без страха сделав ответный шаг в сторону архонца. — Шиада была и остается моей женой, герцогиней Бирюзового озера.
— По традициям и обычаям староверов она никогда и не приходилась тебе женой.
— Нас венчал архие…
— Мне плевать, — они сошлись грудь в грудь, и Берад даже не думал отступать, сколь бы сильно противник ни превосходил его. — Без Шиады никакая дань не позволит вам избежать растерзания страны.
— Шиада. Моя. Жена. — повторяя недавние интонации архонца, заявил Лигар.
— Хочешь, — Агравейн потянул из ножен двуручный меч в шесть футов длиной, — сделаю ее твоей вдовой, раз уж вопрос настолько принципиален.
— Засунь. Свои. Угрозы. Себе. В задницу, — сухо тихо, почти по слогам прочеканил герцог. — Уверен, в троне твоего отца как раз есть для них дырка.
Берад толкнул Агравейна в грудь и выхватил свой клинок. Тот не терялся и сделал выпад.
— Отец, — вскинулся Кэй.
— Берад, — осек Нирох, отталкивая друга.
Глаза Гвен зловеще блеснули: наконец-то, она отмщена. И не кем-нибудь, а всего лишь случайностью, за которой непременно стоит воля Единого Владыки небес и тверди.
— Нирох, — Берад позвал по имени, отбросив все условности. — Нирох.
— Нирох? — скорее, спросила королева Гвен.
Герцог подхватил оседающее, неожиданно тяжелое для такого худого и изношенного организма, тело и увидел полное изумления лицо.
— Государь, — спохватились, наконец, иландарские солдаты.
Агравейн выглядел пораженным тем, что случилось. Унижение — да, но убийство Страбона в его планы не входило. Солдаты Нироха кинулись вперед, но архонцы существенно брали числом, и через несколько минут горячей схватки стало очевидно, что еще больше жертв Иландара ничего не изменит.
— Что ж, тем лучше, — сказал Агравейн вслух, вытирая меч о штанину. Тройд на его стороне, с ним договориться будет легче. — Дело незакончено.
— Мой король умирает, — гневно, сквозь зубы выдавил Берад, сидя на полу в обнимку с телом Нироха.
— Шиада поедет со мной, — архонец, будто не слышал.
— Мой король… — заорал Берад, но Агравейн перекрыл его:
— И ты проводишь меня в замок за ней, а иначе, если мне никто не откроет, я войду сам, — с кровожадными глазами Агравейн уставился на герцога.