Гость из мира Death Note
Шрифт:
Но Эла в квартире не оказалось. Дома пребывала только маман с кружкой чая у телевизора. Стандарт. Классика, ёпт. Кате порой казалось, что если по Беларуси долбанёт ядерная бомба, посреди начисто сметенных зданий, деревьев и прочей хрени останутся только торчащие силуэты маман и телевизора, в который она будет продолжать смотреть.
Кате на самом деле сегодня не хотелось идти домой. Не хотелось быть одной именно сегодня, именно в этот вечер. А быть дома – это всё равно, что быть одной. С маманей, по вечерам не отлипающей от экрана телевизора, словно её обычное место на диване намазали клеем
Поэтому весь день она проторчала у Мака в общаге, где они смотрели кино по чужому ноутбуку, который её друг одолжил у своего соседа по комнате Сани-Доси (Досей его за глаза прозвали в честь свинки с упаковки стирального порошка “Дося”, уж больно они были похожи).
Но, видимо, Бог услышал её молитвы, и, наверное, что-то сделал с Элом, чтобы тот приперся домой попозже. Однако, как и всегда бывает в жизни, понял он её молитвы как-то неправильно, по-своему, по-божески. Катя осознала этот досадный нюанс уже через час после своего прихода, когда внезапно поняла, что ей не по себе.
Нет, поначалу она радовалась. Никто не мучил бедного Хуан Карлоса, не заставлял его, лапочку, работать не для Кати и не обижал всяческими иными способами. Она могла спокойно досмотреть наконец-таки “Рыцарь-вампир” или что-нибудь почитать (хотя стоило бы читать английские тексты, в понедельник зачет как-никак). Ну, ей вполне было достаточно, чтобы Эл дал ей отдохнуть от себя час-другой. Но когда время перевалило за двенадцать ночи, а он так и не появился, пришло время для недобрых мыслей.
Плюс к этому маман вечером ничего не готовила. В её понимании, если она сама на диете, то на диете и все остальные, включая Асю. Бедная кошка, у которой в кормушке красовалась одинокая нетронутая клякса овсянки, смотрела на Катю такими голодными глазами, что в пору было испытывать облегчения по поводу её маленьких размеров. Но в холодильнике, как всегда, либо все просроченное (на что мамуля гордо ответила, что это клевета!), либо ничего нет. Пришлось довольствоваться яблоком и одной крохотной булочкой с маком, которая прошла тест на съедобность. Вот досада! Нет, день точно не задался. Но Кате совсем не хотелось, чтоб её стошнило, как Эла на их общем Дне рождении. Который она никогда не забудет. Катя отпустила прядь волос и нервно потеребила нижнюю губу, продолжая на автомате смотреть на экран компьютера.
Черт! А ведь если бы не глупая случайность... если бы не это, они на самом деле могли поцеловаться. И она смогла бы хоть что-то понять. Если бы он, конечно, позволил еще себя поцеловать. А не отстранился с вежливой улыбкой. В лучшем случае.
Да, что скрывать-то? Она была малость разочарована. Хотя нет. Не так. Она была ого как разочарована, чертподерисукаблять! Вряд ли бы это заставило её краснеть больше, чем само предложение. Нда. В крайнем случае, можно было превратить всё в шутку. Зато... поцеловать Эла. Этого хладнокровного отстраненного ублюдка, и...
Катя замерла, поняв, что вот уже как минимум несколько минут пытается представить себе ощущения от поцелуя с этим человеком. И, черт возьми, как это заводит!
– Я фантазирую о поцелуях с Элом, – едва
Неловкое чувство, когда понимаешь, что тебе в этой жизни не хватает детектива Эла и нормальной еды.
Всю ночь Катя ворочалась в постели. Думала о нём и злилась на себя за то, что не сохранила номер своего старого телефона, который она отдала детективу. Предусмотрительный Эл конечно же сказал ей записать его, но, видимо, он переоценил её рациональность: разумеется, Катя напрочь об этом забыла (и забила). И теперь у неё не было возможности позвонить ему и спросить, где он черт возьми. Или на крайняк отправить краткую, но содержательную смс: “Где ты, уеб*ще?!”.
“Нет, не думаю, что с ним что-то случилось, надеюсь”, – успокаивала себя Катя, лежа на кровати и кусая губы. Может быть, стоило гордо и надменно напомнить себе, что она всё-таки не паникёрша-Маруся и не в её характере при первой возможности сопельки по лицу тонким слоем размазывать. Но как выбросить из головы, что тот, о ком она думает бросил вызов серийному убийце, которому достаточно лишь записать его имя в Тетрадь. Где этому придурку понадобилось шляться посреди ночи? Хотя, Элу может брякнуть в голову всё, что угодно. Но мог бы хотя бы позвонить, зараза. Или он не может?
“Черт бы тебя побрал, детектив Эл”, – зло пробормотала Катя, переворачиваясь на бок и подбивая подушку. Знала бы, что не придёт, ночнушку бы хоть надела нормальную, а не эту малиновую какашку. Хотя... пожалуй, пора делать наоборот. “Тебе конец, детектив Эл. Карфаген должен быть разрушен, блеать”.
За всю ночь Эл так и не появился, и Катя, злая, как чёрт, принялась собираться в университет. Сегодня было последнее занятие по цитологии, где им предстояло на отметку узнавать в микроскопе различные ткани, и она вспомнила, что напрочь забыла об этом и всю неделю даже не рассматривала свой альбом, где были все зарисовки. Часа в три ночи ей таки удалось заснуть, но голова была словно набита ватой. Или опилками, как у Винни.
Кое-как пролупив свои сонные глазки, Катя добралась до универа, едва волоча ноги и пару раз стукнувшись в транспорте лбом о поручень. И там встретила Марусю, Мака и... Эла. Алины нигде не наблюдалось. В принципе, как обычно, она придет, когда все уже ответят.
Как бы невзначай Катя приблизилась к детективу, который стоял спокойно и никого не трогал. Точнее, пытался спокойно стоять, но Маруся, что-то ему втирающая (только б не стихи), не давала бедняге этого делать.
– Где ты вчера был? – сухо поинтересовалась Катя, бесцеремонно перебивая лопотание Маруси.
Эл бросил на неё косой взгляд.
– У Павла, – просто ответил он.
– А что мне позвонить ума не хватило?
– А надо было? – не обращая внимания на её тон, с детским наивным выражением лица спросил детектив, за которым, наверняка, скрывалась издевка.
Кате захотелось влепить ему пощечину. Нет, эта сука точно издевается над ней.
– Ну чтобы я знала, что ты еще не сдох, – подражая его манере, отозвалась Катя, в мыслях сворачивая ему голову. И добавила: – Я всё же волнуюсь, знаешь ли. Кроме тебя Киру ловить некому.