Гости профессора Панина
Шрифт:
Профессор снова сделал глоток, позволяя себе мгновение на раздумья.
– Мы с Ольгой, Борисом и Ириной знаем друг друга уже много лет. Виктор и Юрий появились в моей жизни около десяти лет назад. Аля живёт со мной с пяти лет. Её родители, моя дочь и зять, погибли в автокатастрофе.
Следователь записал услышанное, его взгляд оставался сосредоточенным.
– А что насчёт домработницы, Валентины? Как долго она работает у вас? – спросил он.
Профессор потер виски, напрягая память.
– Наверное, около пяти лет. Её мне, кстати, порекомендовала
Брови Варнина взметнулись.
– Правда? И по какой причине Ольга предложила её кандидатуру?
Профессор пожал плечами, его лицо оставалось спокойным.
– Она сказала, что Алевтине нужна работа и что она хороший сотрудник. Ольга всегда помогала тем, кто в этом нуждался.
Взгляд следователя переместился к дому, где Валентина нерешительно стояла у двери, явно избегая лишнего внимания.
– Мне нужно поговорить с домработницей. Вы не против? – мягко, но настойчиво спросил Варнин.
Профессор кивнул и громко окликнул:
– Валентина, подойди, пожалуйста.
В дверях появилась молодая женщина, её глаза нервно метались между Варнином и профессором. Лицо было бледным, а руки слегка дрожали, когда она сцепила их перед собой.
– Да, Николай Васильевич? – тихо спросила она.
– Следователь хочет задать вам несколько вопросов, Валентина, – пояснил профессор. Затем, повернувшись к Варнину, добавил: – Это следователь Варнин, он будет задавать вам вопросы.
Валентина слегка кивнула, её голос звучал почти шёпотом.
– Да, конечно.
Варнин перевёл взгляд на профессора.
– Николай Васильевич, не могли бы вы выделить ваш кабинет для работы? Мне нужно поговорить с участниками инцидента поочерёдно.
– Конечно, – кивнул старик и обратился к домработнице: – Валентина, проводи следователя в мой кабинет. Он будет работать там.
Кабинет профессора, находящийся в углу просторной дачи, был одновременно величественным и хаотичным. Стены, обшитые тёмным деревом, были уставлены книжными полками, где стояли старинные книги в потёртых кожаных переплётах. В углу стоял массивный дубовый стол, покрытый зелёным сукном, на котором в беспорядке лежали бумаги, и схемы. Авторучка и антикварные очки дополняли этот образ кабинета учёного.
В центре комнаты висела тяжёлая люстра с потускневшими латунными элементами, отбрасывая мягкий свет, который всё же не мог развеять густые тени, притаившиеся в углах. У стены находился старый кожаный диван с подушками и пледами, явно бывшими в употреблении. Одна из стен была увешана диаграммами и заметками, рядом с ней висел портрет строгого, незнакомого лица.
Войдя в кабинет, Варнин указал Алевтине на стул, а сам сел в кресло профессора.
– Для начала расскажите о себе. Где вы жили до того, как начали работать у профессора? – начал он допрос.
Валентина, не поднимая глаз с пола, ответила:
– Я родом из небольшой деревни. Всю жизнь жила там с бабушкой. Но когда она умерла, мне пришлось переехать в Москву на заработки. У меня не было жилья, и я поселилась
Её голос звучал ровно, но в нём ощущалось напряжение, а пальцы крепко сцепились, выдавая скрытый страх.
– Я была на грани отчаяния, когда Ольга порекомендовала меня профессору, – тихо сказала Валентина, её голос дрожал от воспоминаний. – Они были знакомы много лет, а Николаю Васильевичу нужна помощь по дому. Я была ей очень благодарна за это.
Варнин кивнул, делая пометку в блокноте.
– А каковы были ваши отношения с покойной? Вы ладили с Ольгой?
Валентина замялась, опустив глаза.
– С Ольгой… всё было сложно. Она была достаточно добра, чтобы порекомендовать меня профессору, но ей нравилось напоминать мне об этом. Часто она говорила, что я всем ей обязана. И… иногда она позволяла себе такие вещи, которые заставляли меня чувствовать себя неловко. Как будто она считала, что владеет мной.
Её голос задрожал, и она взглянула на следователя широко раскрытыми, полными страха глазами.
Варнин наклонился вперёд, его взгляд стал пронизывающим.
– Какие именно вещи она говорила, Валентина? Постарайтесь вспомнить.
Валентина закусила губу, на её лице появилось напряжение.
– Она иногда намекала на своё прошлое с профессором. Могла сказать что-то вроде: «Я знала его ещё до твоего рождения» или «Между нами с ним такая история, которая глубже, чем ты можешь себе представить». И при этом… – Валентина замолчала, будто боялась продолжить, – она странно улыбалась. Как будто что-то знала, чего не знала я.
Глаза Варнина сузились, он уловил тонкое изменение в её манере.
– Валентина, вы когда-нибудь видели или слышали что-то, что могло бы подтвердить, что у Ольги и профессора было романтическое прошлое?
Домработница колебалась, её взгляд метался по комнате, пока не остановился на портрете незнакомца на стене.
– Однажды я случайно подслушала их ссору. Это было совсем недавно. Ольга требовала что-то от профессора. Она упомянула какое-то обещание, которое он дал ей много лет назад. А профессор… он твёрдо сказал, что не может дать ей того, чего она хочет. Он говорил о том, что нельзя изменить прошлое. Я не слышала остального, потому что поспешила уйти, но у меня осталось странное чувство, будто я случайно узнала то, чего не должна была знать.
Ручка следователя бегала по бумаге, пока он записывал слова Валентины.
– Вы помните, когда это произошло? Это было недавно? – спросил он.
Валентина кивнула, не поднимая глаз.
– Да, это было всего несколько дней назад. Я убиралась в библиотеке, и дверь была чуть приоткрыта. Я не собиралась подслушивать, но… – её голос дрогнул, и она снова уставилась в пол.
Варнин откинулся на спинку кресла, его взгляд не отрывался от домработницы.
– Как вам показалась их ссора, Валентина? О чём именно они говорили?