Гостья
Шрифт:
Я вздохнула.
Мелани хотелось до него дотронуться. Его рука лежала на краю койки, совсем рядом с моей.
«Не надо, — обратилась я к ней. — У меня и так лицо болит».
«Он тебя не ударит».
«Это ты так думаешь. А проверять мне».
Мелани вздохнула; она изнывала от желания прильнуть к Джареду. К сожалению, в этом вопросе наши желания совпадали.
«Дай ему время, — взмолилась я. — Пусть привыкнет. Вот увидишь, рано или поздно он поверит». Она снова вздохнула.
— А, черт! — проворчал
Глава 34
Погребение
Джаред метнулся вперед, и его кулак смачно врезался Кайлу в лицо.
Глаза Кайла закатились, рот обмяк. В лазарете воцарилась тишина.
— Гм, с медицинской точки зрения пациенту вряд ли показано подобное обращение, — сказал док.
— Зато мне полегчало, — угрюмо буркнул Джаред.
— Что ж, пожалуй, несколько минут без сознания ему не повредят. — С легкой улыбкой док заглянул под веки Кайла, проверил пульс.
— Что случилось? — прошептал Уэс у меня над ухом.
— Кайл пытался убить тварь, — опередил меня Джаред. — Что и следовало ожидать…
— Не пытался, — пробормотала я.
Уэс вопросительно взглянул на Джареда.
— Похоже, наша тварь альтруистка. Ей проще пожертвовать собой, чем солгать, — отметил Джаред.
— Сколько можно? — возмутилась я. Мое терпение иссякло. Хотелось спать, нога нещадно болела, голова — и того хуже. При каждом вздохе щеку саднило. С некоторым удивлением я осознала, что злюсь, злюсь по-настоящему. — Дальше я терпеть не намерена!
Джаред и Уэс в изумлении уставились на меня. Я не видела остальных, но не сомневалась, что и они растерялись. Разве что Джеб, мастерски владевший собой, сохранил невозмутимость.
— Я женщина, — заявила я. — И мне не нравится, когда меня называют «тварью».
Джаред удивленно заморгал, но затем его лицо снова ожесточилось.
— Из-за тела, которое ты занимаешь? — Уэс осуждающе на него посмотрел.
— Из-за меня, — прошипела я.
— Кто это определил?
— Вы, люди, и определили. Я отношусь к тем представителям моего вида, что производят на свет потомство. Так понятнее?
Как я его! Я почти гордилась собой.
«Имеешь полное право, — подтвердила Мелани. — Он ошибается и к тому же ведет себя по-свински». «Спасибо».
«Между нами, девочками».
Джаред умолк, подыскивая достойный ответ.
— Ты никогда раньше не рассказывала, — пробормотал Уэс. — Как это происходит? — Смуглое лицо Уэса зарделось, словно он только сейчас осознал, что задал вопрос вслух. — Можешь не отвечать, если я спросил о чем-то неприличном.
Я рассмеялась. Настроение скакало без причины. «Совсем ку-ку», как сказала бы Мелани.
— Да нет… ничего такого. В отличие от вас, у нашего вида не существует никаких
«Не забивай голову пошлостями». «Это твоя голова», — напомнила я ей.
— И?… — спросил Уэс. Я вздохнула.
— Лишь немногие из нас становятся… Матерями. Не Матерями даже. Так нас называют, но это лишь потенциал… — От одной мысли я протрезвела. Матерей, выживших Матерей, больше не осталось, только воспоминания о них…
— И у тебя есть потенциал? — холодно спросил Джаред. Остальные внимательно слушали. Даже док прервался, убрав ухо от груди Кайла.
Я не ответила на вопрос.
— Мы… чем-то похожи на ваших пчел или муравьев: много бесполых членов семьи и одна матка…
— Матка? — повторил Уэс, глядя на меня со странным выражением.
— Не совсем. Но на каждые пять, десять тысяч представителей моего вида приходится одна Мать. Иногда меньше. Не существует четких правил.
— А сколько трутней? — поинтересовался Уэс.
— Нет никаких трутней. Нет, говорю же, все намного проще.
Они ждали объяснений. Я сглотнула. Не нужно было поднимать эту тему. Мне больше не хотелось говорить. Пусть бы Джаред и дальше называл меня «тварью», что с того?
Они ждали. Ну вот, сама виновата. Я насупилась и продолжила.
— Матери… делятся. Каждая… клетка, думаю, вы назовете ее так, хотя наше строение отличается от вашего, становится новой Душой. Каждая новая Душа несет в себе частичку материнской памяти, часть ее.
— Сколько клеток? — спросил заинтересовавшийся док. — Сколько детей?
Я пожала плечами.
— Около миллиона.
Глаза слушателей расширились, в них мелькнул испуг. Уэс отодвинулся, и меня это задело. Док присвистнул. Он единственный ждал продолжения. На лицах Аарона и Энди отразилась тревога: они не присутствовали на моих уроках и никогда не слышали, чтобы я так много говорила.
— Как происходит деление? Что для этого требуется? — спросил док.
— Выбор, добровольный выбор. Это единственный случай, когда мы добровольно умираем — ради нового поколения.
— И ты в любой момент можешь принять решение и распасться на клетки, вот так просто?
— Не то чтобы просто, но да.
— Это сложный процесс?
— Решение сложное. А процесс… болезненный.
— Болезненный?
Почему это так его удивило? Разве у людей не так? «Мужчины!» — презрительно фыркнула Мелани.
— Невыносимо болезненный, — сообщила я. — Каждый из нас помнит, что чувствовали наши Матери.
Док завороженно почесал подбородок.
— Интересно, по какому пути проходила эволюция, которая породила общество муравейник с матками-самоубийцами… — Он витал где-то далеко, в своих мыслях.