Государь революции
Шрифт:
— Есть еще вагон-гараж с автомобилем, — напомнил мне генерал. — Можно и его отцепить.
— Скорее я прикажу отцепить один из великокняжеских вагонов. Целых два бронированных великокняжеских вагона, это перебор, как мне представляется. Дамский великокняжеский вагон нам ни к чему, мы не на пикник едем, а вот автомобиль мне может быть полезен. В общем, изучите варианты уменьшения нагрузки и представьте мне свои соображения.
Начальник поезда поклонился.
— Будет исполнено, Государь.
— Далее. Гонять целый состав на короткие расстояния я считаю нецелесообразным
Цабель кивнул.
— Точно так, Ваше Императорское Величество. Только он не совсем удобен для размещения там Вашего Величества. Да и как там разместить указанный вами Ситуационный центр? Бронепоезд ограничен по объему.
— Ну, комфорт меня интересует в последнюю очередь. Стол, стул, телефон, радио для приема кодированных сообщений, беспроводной телеграф и дежурный офицер — вот и все, на что я претендую. На фронте я жил в худших условиях, а тут речь идет о часе или двух пути. Но, разумеется, я жду от вас соображений по наилучшему решению данной задачи. И еще. Нужен штабной моторизированный броневагон. Вооружение его меня интересует постольку поскольку, а вот возможность передвигаться на нем в пределах Москвы и Подмосковья меня интересует весьма. И еще, я хотел бы получить в свое распоряжение ремонтный состав, а точнее паровоз и несколько вагонов, которые ничем внешне не отличаются от обыкновенных теплушек, в меру грязных и потрепанных, с соответствующими надписями на бортах, а на деле представляющих собой обшитые вагонными досками бронированные вагоны передвижного командного центра для скрытного перемещения Императора, дежурных офицеров Ситуационного центра и моей охраны из одного пункта в другой, да так, чтобы ни одна живая душа не могла сказать точно, что именно в этих вагонах. Вы понимаете мою мысль, господа? Вижу, что понимаете. В таком случае, этот вопрос следует срочно изучить, и я жду предложений. Координатором проекта я назначаю Министра вооружений и военных нужд. Возьмите под личный контроль этот вопрос, Алексей Алексеевич.
Генерал Маниковский встал и коротко кивнул.
— Подчеркиваю, господа, это — СРОЧНО.
ЖЕЛЕЗНАЯ ДОРОГА МЕЖДУ ПЕТРОГРАДОМ И МОСКВОЙ. 9 (22) марта 1917 года.
— Привет, сынок. Что рисуешь?
Мальчик смутился, но затем, все же, справился с собой и ответил тихо:
— Бронепоезд…
Я наклонился над рисунком.
— Похож, — одобрил я, усаживаясь рядом. — Ты не голоден? Скоро обед подавать будут.
— Нет, папа. А мы куда едем?
— В Москву, сынок.
— А когда назад?
Я пожал плечами.
— Не знаю, сынок. Думаю, что мы туда надолго переезжаем, так что…
В этот момент дверь во второе великокняжеское купе раскрылась и на пороге возникла Вдовствующая Императрица Мария Федоровна во всей своей красе.
— Миша? А я думаю, кто тут разговаривает…
— Георгий,
Делаю приглашающий жест, и мы выходим из купе. Гувернер Георгия с поклоном ретируется назад в купе сына.
— Вы в каком купе расположились, Мама?
— В первом.
— Прекрасно. Тогда разрешите вас пригласить на два слова.
Мы расположились на диванах, и я вкрадчиво спросил:
— Я давно хочу у вас спросить, Мама, вам какой дворец больше нравится — Мариинский в Киеве или Ливадийский?
— Это к чему ты спрашиваешь, — спросила она с подозрением.
— А к тому, Мама, что если вы будете заниматься самоуправством, то я организую вам отдых вдали от столиц.
Ее лицо вспыхнуло.
— Каким еще самоуправством? Потрудись объясниться, сын мой!
— Ой, Мама, только не надо! Все вы прекрасно понимаете! Кто вас приглашал в поездку? Я же вам вчера сказал, что вызову вас позже. Если вы еще раз решите поступить по-своему, то имейте себе в виду, что вы рискуете тем, что вас просто не пустят, и придется вам стоять под окнами поезда на виду у всех, в ожидании меня. А я вас отправлю восвояси.
— Я не понимаю тебя! С каких это пор, я должна спрашивать дозволения на поездку? Мне кажется, что ты забываешь, кто я такая!
— Мама, я вас люблю и уважаю, но Глава Дома и Император здесь я. И я не допущу того, чтобы кто бы то ни было подвергал сомнению мои решения. Я просил вас присмотреть за Георгием в это тяжелое для него время…
— Для него? — вдруг переспросила она. — Только для него?
Я нахмурился.
— И для него, и для меня. Но я весь в делах, а он одинокий маленький мальчик, у которого недавно убили маму прямо у него на глазах. И я вас просил…
Мария Федоровна поджала губы.
— Прости, но я не думала, что рядовая поездка в Москву такое сложное предприятие. Я подумала, что мальчику будет интересно посмотреть Кремль, и что это как-то развеет его.
— Это не рядовая поездка. Я переношу в Москву столицу Империи. И мне сейчас будет совсем не до того, чтобы еще и переживать за Георгия.
— Столицу? — переспросила Мама.
Я кивнул.
— В Москву.
— Но, позволь спросить, зачем?
Устало тру глаза.
— Много причин. Скажем коротко — хочу учредить Империю заново. И мне для этого нужно перезагрузить весь государственный аппарат.
— Перезагрузить? — Мария Федоровна удивленно посмотрела на меня. — Как это?
— Э-м, ну, точнее, перезапустить. Словно двигатель, который заглох, понимаете?
Она с сомнением посмотрела на меня, и медленно кивнула.
— Вот и хорошо, — поспешил я закруглить свою оплошность. — Мама, я надеюсь, что мы поняли друг друга.
Вдовствующая Императрица ничего не ответила, и я, выходя из купе, спиной чувствовал ее изучающий взгляд.
В коридоре натыкаюсь на графа Бенкендорфа.
— Ваше Императорское Величество! Прикажете подавать обед?
— Что ж, Павел Константинович, извольте, — кивнул я моему обер-гофмаршалу, — как говорится, война войной, а обед по расписанию!