Государь революции
Шрифт:
Ну, что ж, первая часть готовки закончилась, и в сковороду отправился тушиться с овощами и грибами натертый мною томатный сок.
— Ну, что, Иван Михайлович, кто тут грозился рюмочкой? Давайте по рюмашке за то, чтобы поспело блюдо как следует!
Разливаю по трем рюмкам.
— Ну, здрав буде, бояре!
Сандро расхохотался и одним махом тяпнул свою рюмку. Харитонов как-то неуверенно покосился на меня, но под моим отеческим взглядом, покорился и обреченно выпил свою. Удовлетворенно кивнув,
— Простите, Государь, а… — шеф-повар помялся, — огурцы тоже туда?
Он кивнул в сторону сковороды.
Похрустев огурчиком, я серьезно ответил:
— Нет, это не туда. Это нам на закуску.
Харитонов как-то растерянно кивнул, а Великий Князь вновь рассмеялся. Его явно забавляла ситуация.
— Итак, коллеги, разрешите вас так именовать, пришла пора шинковать капусточку. Есть мнение, что с этим делом никто лучше профессионала не справится. Как вы на это смотрите, Иван Михайлович?
— Да, Государь.
Мне даже показалось, что Харитонов даже с каким-то облегчением занялся привычным делом и вскоре нож шеф-повара зазвучал со скоростью пулемета.
— Вот, что значит, профессионал! — сказал я, вздохнув. — Мне так никогда не наловчиться. А впрочем, как сказал один литературный персонаж, правда по другому поводу, достигается упражнением!
— А это кто сказал?
Я покосился на Сандро и пожал плечами.
— Не помню. Да и не важно. Важно, что пора бросать в кастрюлю резанную кубиками картошку, а мы тут беседы беседуем.
Вскоре к картошке полетела и капуста. И еще через десять минут, в кастрюлю было вывалено все загустевшее содержимое сковороды. Помешав варево, бросаю специи, лавровый лист, макаю туда перец чили, пробую и удовлетворенно крякаю.
— Ну, что ж, Иван Михайлович, организуйте нам чеснока, сметаны, черного хлеба и пару бойцов кулинарного фронта для транспортировки сего в столовую.
Харитонов встал и, уже в дверях кухни, спросил:
— Простите, Государь, а как называется…
Он запнулся и нерешительно посмотрел на кастрюлю.
— Сие блюдо мы изволим именовать борщом! — сообщил я, усмехнувшись.
— Борщом… — кивнул себе шеф-повар и тихо скрылся за дверью.
ЖЕЛЕЗНАЯ ДОРОГА МЕЖДУ ПЕТРОГРАДОМ И МОСКВОЙ. 10 (23) марта 1917 года.
— Где ты так научился кулинарствовать?
— Достигается упражнением! Не грей водку, давай по первой!
— По первой мы уже выпили там, — Сандро махнул в сторону вагона-кухни. — Так что это вторая.
— Ну, значит, между первой и второй…
Мы чокнулись и выпили.
— А теперь, мой дорогой дядюшка, быстренько вот эту штучку, — процитировал я профессора Преображенского, указав на миску раскаленного
Сандро закусил ледяную водку острым и горячим борщом и замер, прислушиваясь к ощущениям. Затем блаженно прикрыл глаза и лишь покачал головой. После чего начал есть, стараясь не обжечься, но и не допуская того, чтобы варево слишком остыло.
— Вот. — сказал я наставительно. — А теперь, еще по рюмашке. Как говорят в Малороссии, налывай, бо йидять!
— А ты откуда знаешь?
— А я там, батенька, воевал.
— Угу, — кивнул мой военный министр, — а этот борщ варить тебя, значит, на войне научили?
Усмехаюсь.
— А я, Сандро, очень разносторонний человек на самом деле. И готовить для души тоже очень люблю.
— А еще что ты любишь?
— Еще?
Я мечтательно поглядел в ночь за окном.
— Еще я летать люблю.
— Летать? — Великий Князь удивился. — Это где же ты полюбить-то успел?
— Ну, не скажи, у меня летный стаж приличный. Часов тринадцать в общей сложности. Правда, "Ильей Муромцем" я не управлял в полете, но это дело наживное, не так ли?
— Миша, я надеюсь, что ты говоришь несерьезно. Я вообще противник твоих полетов на аэропланах, а уж самому пилотировать, это уж совсем никуда не годится. Это просто опасно, а ты принадлежишь не только себе. Подумай об этом.
Я покачал головой.
— Безопасность безопасностью, но попомни мое слово — очень скоро главы государств будут передвигаться по воздуху не меньше, чем по земле. Вот мы с тобой сейчас едем в Москву. А по небу долетели бы минимум в два раза быстрее.
Дядя пожал плечами.
— А куда торопиться? Мы спокойно едем, пьем водку и кушаем твой борщ. А вот смогли бы мы покушать горячий борщ на борту "Ильи Муромца", а? Вот то-то.
— Есть правда в твоих словах, — я кивнул, — тогда давай выпьем еще по одной.
— Давай, — согласился Великий Князь. — А то остынет.
— А, — отмахнулся я, — у нас еще целая кастрюля. Там не остынет так быстро, так что можно смело вкушать.
Мы вновь чокнулись и употребили. Когда с этим делом было покончено, Сандро вдруг сказал:
— Слышал вчера твое выступление на съезде этого твоего Фронтового Братства. Кстати, ты очень ловко провернул эту операцию, взять солдат, прибывших с фронта подавлять мятеж, и вдруг объявить, что они присутствуют на учредительном съезде организации, которую патронирует сам Государь, да еще и заявить им, что они уполномоченные. Но я не об этом хотел у тебя спросить. Ты вообще понимаешь, какую кашу заварил?
Откидываюсь на спинку стула и смотрю на него оценивающе.
— Понимаю. Во всяком случае, смею на это надеяться.