Государства и народы Евразийских степей: от древности к Новому времени

Султанов Турсун Икрамович

Непосредственными продолжателями сакских традиций были в первые века н. э. усуни в Семиречье и царство Канг (Кангюй) в присырдарьинских оазисах и западной части Семиречья. Появление во II в. до н. э. на территории древней авестийской «Кангхи, высокой и священной» царства Канг, скорее всего, связано с переселением сюда части юэчжийских (тохарских) и сакараукских племен, поделивших с усунями прежние земли заяксартских и семиреченских саков. Однако подлинное изменение этнической, расовой и культурной обстановки связано с поистине эпохальным событием — великим переселением с Востока.

Средняя Азия в I тыс. до н. э.

В начале I тыс. до н. э. завершилась иранизация населения в зоне оседло-земледельческой и городской культуры Средней Азии. Из Авесты известны названия первых государств этой огромной страны — Бахди (Бактрия), Гава Сугда (Согд), Харайва (Арея, область Герата и долины Герируда-Теджена), Вркана (Гиркания), Харахвати (Арахозия),

Моуру (Маргиана). Если исключить мало достоверные рассказы Ктесия о походах сюда ассирийцев и мидян, иных сведений о начальных веках истории перечисленных стран нет. Судя по реминисценциям в источниках более позднего времени и результатам археологических исследований, крупнейшими государствами Средней Азии в VII–VI вв. до н. э. были Бактрия, возможно включавшая тогда в свой состав Маргиану, Согд и Хорезм, не упомянутый в Авесте.

Походы Кира и Дария, о которых уже рассказывалось, позволяет связать события этого региона с историей Передней Азии, а по существу — с тогдашней «мировой историей». Около двухсот лет страны Средней Азии и окружающие ее оазисы кочевые племена были частью Ахеменидской державы, контролируемые правителями четырех сатрапий (административно-податных провинций). Племена, обитавшие между Каспием и Аму-Дарьей, входили в состав XI сатрапии и ежегодно выплачивали подать в 200 вавилонских талантов (1 вавилонский талант был приблизительно равен 30 кг серебра). Хорезм, Согд и Парфия, входившие в XVI сатрапию, платили 300 талантов; впрочем, уже в конце V в. до н. э. Хорезм был выделен в отдельную сатрапию, а в начале IV в. до н. э. обрел самостоятельность. Бактрия была XII-ой сатрапией и платила 360 талантов. Саки же, входившие в XV-ю сатрапию, платили 250 талантов. Для сравнения заметим, что подать Вавилонии, самой богатой провинции державы, составляла 1000 талантов.

Кроме уплаты податей из населения среднеазиатских сатрапий рекрутировалась немалая часть ахеменидского войска. Геродот упоминает, что в армии Ксеркса были отряды бактрийцев и саков-амюргиев, которыми командовал сын Дария Гистасп. Персидский военачальник Артабаз командовал отрядами парфян и хорезмийцев, а согдийцев возглавлял перс Азан. На персидских кораблях служили каспии, жители Ареи и саки. Все они участвовали в греко-персидских войнах, служили в отдаленных гарнизонах вне пределов своих сатрапий. Из документов персидского архива с острова Элефантина на Ниле известно, что там служил хорезмиец Даргаман, а в египетском городе Мемфисе стоял гарнизон из конников-саков.

Персидскую администрацию во владениях Ахеменидов возглавляли знатные персы, для которых, как это установили археологи в Хорезме, строились дворцы на манер дворцов персидских царей. И, тем не менее, в Средней Азии власть Ахеменидов опиралась на теснейший союз с местной аристократией, служившей царю не за страх, а за совесть. Вхождение в имперское пространство и имперскую структуру создало там для элитарных групп такие возможности обогащения и проявления себя на военно-административном поприще, что до самого конца Ахеменидов среднеазиатские воинские контингенты были их верной опорой.

Бактрийская аристократия не только не проявляла сепаратистских настроений, но, напротив того, активно пыталась укрепить свое влияние при царском дворе, зачастую поддерживая в частых династийных междуусобицах тех представителей рода Ахеменидов, кто был связан с Бактрией и ее знатью личными интересами и родственными узами. Даже после гибели разгромленного Александром Дария III Кадомана, его родственника (и убийцу) Бесса, по словам Диодора Сицилийского, «народ Бактрии» провозгласил царем.

Середина I тыс. до н. э. ознаменовалось для земледельческих стран Средней Азии новым подъемом ирригационного хозяйства. Как выявили археологические исследования, VI–IV вв. до н. э. стали временем усиленного строительства мощных магистральных каналов, подводивших воду на земли, лежавшие вне зоны естественных разливов рек. В сфере культивации оказались, наряду с издревле используемыми, значительные новые территории. Так, зафиксированы каналы и поселения этого времени в Кобадианском оазисе и в долине Вахша. Вероятно, в ахеменидское время начали строить первые крупные системы кяризов (подземных оросительных каналов). Их сооружение в немалой степени связано с хозяйственной политикой ахеменидских царей, всячески поощрявших освоение целинных залежных земель; недаром Полибий, писавший о «парфянской пустыне» во II в. до н. э. и упомянувший существование там подземных каналов, отметил, что все они построены «при персах». Геродот повествует о громадном водохранилище, контролируемом персидской администрацией, построенном в долине реки Акес (Теджен или Мургаб), вода из которого сбрасывалась на поля лишь за дополнительную к обычным податям оплату. Об обширной оросительной сети в долине Политимета (Зеравшана) пишет Страбон.

Освоение новых земель под пашню и вовлечение в международную торговлю и межрегиональные связи того времени предопределили быстрый рост городов и сельских поселений. Огромных размеров достигли часто упоминаемые в письменных источниках Бактры (ныне район Балха) и Мараканда (Самарканд). Самарканд

ахеменидского времени занимал площадь в 200 га, был обнесен стеной, протяженность которой, по словам Квинта Курция Руфа, достигала 70 стадиев (12,0–12,5 км) и имел мощную цитадель, обнесенную рвом. Очень крупное поселение того времени выявлено археологами и в Хорезме. В Южной Туркмении выделяется своими огромными размерами городище древнего Мерва (Гяуркала), периметр которого достигает 7,5 км. В долине Кашка-дарьи археологами исследовано городище середины I в. до н. э., Еркурган, площадью в 35 га.

Хлынувшая после македонского завоевания (20-е гг. IV в. до н. э.) на земли среднеазиатского юга волна новых поселенцев, прежде всего эллинов и эллинизированных жителей Малой Азии и Сирии, хотя и строили новые городские поселения, практически оказались в достаточно урбанизированной стране со своими традициями городской и оседло-земледельческой жизни, структурно мало изменившимися за несколько столетий интенсивного воздействия эллинистической культуры.

В Согде и Бактрии было построено 8–12 городов, среди которых упоминаются Александрия Эсхата на Яксарте, Александрия Арейская (Герат), Александрия на Оксе (район Термеза), Александрия Бактрийская (возле Балха), Александрия Маргианская (ныне Байрам Али). В них было расположено македонское войско — 20 тыс. пехоты и 3 тыс. всадников.

Земли, завоеванные Александром в Средней Азии, унаследовало Греко-Бактрийское царство, отколовшееся в 246 г. до н. э. от державы ближайшего сподвижника Александра — Селевка и его наследников. Основателем царства стал наместник Бактрии Диодот, опиравшийся на многочисленные военные колонии эллинов — катакии. Но подлинным основателем могущества царства стал грек из Магнессии Евтидем, пришедший к власти между 235–230 гг. до н. э. и правивший до 200 г. до н. э. Он впервые распространил власть греческой администрации на Фергану и, возможно, часть Восточного Туркестана. В 209–206 гг. до н. э. Селевкид Антиох Ш Великий предпринял попытку вернуть власть над Бактрией. Десятитысячное конное войско Евтидема было разбито и селевкидская армия осадила Бактры. После двухлетней осады Антиох пошел на уступки, фактически признав Евтидема правителем Бактрии. Одним из доводов в пользу мирного соглашения стала «угроза Евтидема» — он напомнил Антиоху, что на севере полчища кочевников опасны им обоим: «…если только варвары перейдут границу, то страна, наверное, будет завоевана ими» (Полибий, XI, 34). Сын Евтидема, Деметрий, продвинул власть эллинов далеко на юг, в Индию. Господство эллинов в сердце Азии достигло своего апогея. Но уже в 170 г. до н. э. вернувшийся из Индии Деметрий был убит военачальником Евкратидом, после трагической гибели которого (он был убит собственным сыном около 155 г. до н. э.), начался неуклонный упадок Греко-Бактрии. Индийские владения отошли к сподвижнику Деметрия, Менандру, который принял буддизм и известен в индийской традиции как «мудрый царь Мелинда». Бактрия захлебнулась в кровавой междуусобице и в 128 г. до н. э. посол китайского императора Чжан Цянь застал страну уже покоренной кочевыми племенами. Они пришли с востока, из глубин Великой Степи. Каковы же истоки тех событий, которые изменили этническую карту и политический ландшафт Евразии?

Глава II

Древние империи Центральной Азии

Этнолингвистическая ситуация в Великой Степи в начале I тыс. н. э.

В течение I тыс. до н. э. — первой половине I тыс. н. э. оседлое население и кочевые племена в полосе степей и гор между Нижним Поволжьем и Алтаем были преимущественно носителями индоевропейских языков. Вместе с тем уже тогда в результате интенсивных и постоянных миграций населения в евразийских степях на территорию Казахстана и Средней Азии постоянно проникали более или менее компактные группы не только индоевропейских, но также протоугорских племен из Западной Сибири и Приуралья и так называемых «алтайских» племен из Восточной Сибири и восточной части Центральной Азии. Алтайскими эти племена названы условно; первоначально они формировались значительно восточнее Алтая, на огромной территории Южной Сибири, между Енисеем и Тихим океаном, в Монголии, Маньчжурии и на пространстве, занимаемом ныне провинциями Северного Китая. Во II–I тыс. до н. э. в среде «алтайских» племен постепенно сформировались пратюрко-монгольская и пратунгусо-маньчжурская языковые общности. Внутри первой из них в середине I тыс. до н. э. началось сложение прототюркских и протомонгольских языков, причем племена — носители протомонгольских языков консолидировались в Северной Маньчжурии и Северо-Восточной Монголии, а племена — носители прототюркских языков расселялись главным образом в Центральной и Внутренней Монголии, от Байкала до Ордоса. Процессы языковой дифференциации были весьма сложными и протекали в разных областях неодинаково; на многих территориях прототюркские и протомонгольские племена жили смешанно; в Западной и Центральной Монголии, где до начала II в. до н. э. преобладали юэчжи, говорившие на языках индоевропейской семьи, прототюркские племена находились в непосредственном соседстве с ними.