ГОСУДАРСТВЕННАЯ ДЕВСТВЕННИЦА
Шрифт:
Я стоял и прищуривался изо всех сил. Но старался не терять контроля над ситуацией, не падать в обморок (еще чего!) и следить за развитием событий.
Белое перо медленно и красиво спланировало на подставленную ладошку Государственной Девственницы. Фенька немного пошипела и высказалась:
– Горячущее какое! Откуда ты?
Тут пошла очередная вибутянская фантастика. Потому что белое перо приугасило свое неземное сияние и ответило недовольно:
– Погоди, дай отдохну немножко! Я с такой летело высоты!
– Некогда
– последовал ответ моей подопечной.- Я послала Функции заявление о немедленной смене сферы моего благодатного влияния.
– Какая ты капризная Производная!
– укорило Феньку перо.
– Не интегрируйся раньше времени! Получена твоя заява.
– И что?!
– кипела нетерпением Фенька.
– Рассматривается,- казенным языком ответило дивное перо. Вот уж никогда бы не подумал, что всякие фантастические артефакты могут разговаривать таким казенным языком!
– Это волокита! Я буду жаловаться!
– воскликнула Фенька.- До сих пор я не подавала ни одного заявления, выполняла свою работу четко и последовательно… Могли бы в качестве исключения…
– Слушай, Производная,- строго сказало белое перо.- До тебя с миссией милосердия и благословения в государство-племя Вибути было последовательно направлено двенадцать Производных. И каждая из них - подчеркиваю, каждая!
– исполнила свои обязанности до конца, выработала ресурс своего земного существования и без всяких заявлений и жалоб перешла в порядок Второй Производной, дабы последовательно достигнуть абсолютной Линейности. И вдруг появляешься ты! С совершенно недопустимыми для Производной жалобами, капризами и вообще… эмоциями!
– А что в этом плохого? Почему я не имею права требовать других условий работы?!
– яростно защищала свою точку зрения Фенька, а я просто ею любовался. Потому что сейчас она выглядела не как восьмилетний ребенок, а как некто абстрактный, соотносимый в глубинах твоего сознания со всеми понятиями о свободе, гордости и прочих революционных добродетелях…
Белое перо ответило язвительно:
– Требовать-то все могут, только…
– Что?!
– За такие требования и капризы можно ведь кое-чего лишиться.
Фенька побледнела. Да, именно. Ее густо-шоколадная кожа стала вмиг белой как молоко. Только тут я окончательно понял, что она и впрямь не человек, а лишь… антропоморфная сущность.
– Чего можно лишиться?
– спросила она у пера, что светилось на ее ладони.
– Как чего? Достойного существования Производной, а затем… Затем можно лишиться и самой Блаженной Линейности! Так и не попасть в нее!
– Да что хорошего в этой вашей Линейности!
– воскликнула Фенька и взвизгнула - перо запылало в ее ладошке.
– Ты кощунствуешь! Ты забываешься! Не выполнив своей прямой цели и отказавшись от Блаженной Линейности, можно навсегда…
– Что?! О нет. Не объясняй. Я поняла.
– О да. И раз ты все поняла, то останься
– Но я только хотела… Если б вы знали…
Голос у Феньки печально угас. И белое перо, что сгустком света лежало на ее ладошке, тоже постепенно потускнело, как тускнеют и гаснут люстры в театре перед спектаклем.
А еще…
У моей подопечной из глаз текли слезы. Она стояла вся такая беленькая-бледненькая (да, кожа ее так и не возвратилась к исходно кофейному цвету), такая тоненькая и беззащитная, будто тонкоствольная березка где-нибудь в Костроме перед Троицыным днем… Творческая скорбь стиснула мою грудь, и захотелось написать что-нибудь лирически деревенское на тему «что стоишь качаясь»… Но я сурово подавил в себе этот порыв.
– Феня,- сказал я чудо-ребенку,- не огорчайся ты так. Подумаешь, заяву твою не рассмотрели. Подумаешь, отказали. Вот у нас в России такое сплошь и рядом происходит. На всех уровнях. И никто от этого рыданиями не исходит. Наоборот, стискивают покрепче кулаки и натягивают на лицо победную улыбку!
– Верзила,- тоскливо протянула Феня,- ничего ты не понимаешь… И лучше не рассказывай мне о чудесной стране России!
Я умолк, созерцая картину непреходящего горя Государственной Девственницы. Но тут в этой скорбной панораме произошло некоторое изменение.
Белое перо, которое Фенька, начавши рыдать, отбросила за ненадобностью в угол, вдруг воспарило в воздух и снова налилось светом. Только не очень сильным. Ватт сто примерно.
Перо зависло в воздухе неподалеку от мокрого и хлюпающего носика Государственной Девственницы. Сказало немного склочно:
– Чего сразу в негатив-то уходить? В агрессиюфрустрацию?! Ты позитивная Производная, а ведешь себя как какой-нибудь Фактор Страха!
Фенька ничего не сказала, но реветь перестала.
– Радуйся,- сказало ей стоваттносветящееся перо.- Пересмотр твоей заявы произошел. Прямо сейчас. А все из-за чего! Из-за того, что кое-кому даже ТАМ захотелось высших принципов демократии!
Фенька продолжала молчать. Перо явно занервничало и даже малость прибавило свету:
– Что молчишь? Радуйся и ликуй! Твоя Функция решила вопрос положительно!
Вот тут Фенька заговорила:
– То есть я больше не отвечаю за благополучие государства-племени Вибути?!
– Да,- проворчало перо. Чтоб я знал, что перья умеют еще и ворчать! Но, с другой стороны, если они еще и светятся, как лампочки…
– То есть,- продолжала Фенька,- я могу избрать для себя другую сферу влияния?!
– Да,- опять перьевое ворчание.- Только не забывай, что влиять ты должна строго положительно. Благословения, небесная поддержка экономики и сельского хозяйства и все такое прочее. Ясно?!