ГОСУДАРСТВЕННАЯ ДЕВСТВЕННИЦА
Шрифт:
И впрямь не обломилось. Викентий, раскланиваясь с тщедушным Охломамоном, ухитрился-таки при этом сунуть подарок шестирукой богини за ближнюю кадку с каким-то пышным аспарагусом. Теперь доктору Вересаеву значительно полегчало, и он практически сумел улыбнуться, когда пред его очами предстал солидных габаритов розовый слон.
– Привет, кореш!
– воскликнул слон.- Неужто не узнаешь?
– Ндунги?
– предположил Викентий.
– Он самый!
– весело ответствовал бог безакцизного производства алкогольной продукции.- А это вот Камратий. Это он Нинкиного мужа
– Кстати!
– воскликнул Викентий.- Очень хорошо, что мы вспомнили про Нину! Послушайте, Ндунги, это ведь не дело, что она отныне пребывает в виде ветра! Это с вашей стороны негуманно - сказать заклятие для превращения и не сказать - для обратного превращения. Так дела не делают!
– Ты меня еще поучи, смертный, как дела делать,- буркнул Ндунги, но вид у розового слона был несколько смущенный.- Ну, забыл я про обратное заклятие, забыл! А что, баба та очень хочет обратно в человеческое состояние?
– Вообще-то… - уклончиво сказал Викентий.- Похоже, ей ее нынешнее состояние больше нравится.
– А коли так, то всегда ей успеется обратно бабой стать!
– заключил Ндунги.- И забудь ты про нее. Мы ведь тебя, Кентино, не затем на Сонм богов призвали.
– А зачем? Степана спасать? Кстати, где он? Что произошло в племени?!
– Ты так сильно не волнуйся, Кентино,- домашним и уютным голосом сказала шестирукая Махуанлоло.- Садись, бери блюдо с засахаренными кузнечиками…
– …вот еще настоечки жабьей прими за встречу,- тут же подсуетился слонобог Ндунги.
– И слушай наш долгий, божественный и весьма печальный рассказ,- заключил Онто.
– Кто начнет?
– тихо и робко спросил бог Угэк.
– Пропустите даму!
– привычно бросила Манюнюэль.- Слушай меня, Кентино. Как видишь, все мы здесь, кроме тебя и вон того твоего ушастого зверянапарника, сидящего под цветком пуро-пуро,- боги. Небожители. Основатели и держатели Вселенной. Вершители судеб. Высшие помощники и покровители…
– А также каратели,- не преминул вставить агрессивный бог Чванги.
– Но,- продолжала, горько изогнув бровь, богиня Манюнюэль,- мы вынуждены признать, что мы - не главные боги. Более того! Как ни страшно это звучит, но мы - ненужные боги. Мы - боги племени вибути!!!
С ресниц богини упали две алмазно сверкнувшие слезы.
– Когда это племя только возникло…
– Точнее, когда я его создал,- счел необходимым добавить бог Онто.
– Верно. Когда бог Онто создал вибути, а затем призвал всех нас стать покровителями этого народа, а также разделил между нами обязанности, мы даже подозревать не могли, что однажды наступит такое время, когда народ вибути отвернется от своих богов и забудет про них!
– Как это могло произойти?
– изумился Викентий. Он, наоборот, был всегда убежден, что затерянные дикие племена отличаются крайней религиозностью и с каждым своим божком носятся, как помойная кошка с куском тухлой селедки. И вдруг он узнает, что в реальности дела обстоят совершенно иным образом!
– Видишь ли, Кентино,- взял слово Ндунги.- Мы с самого начала избрали неправильную политику
– То есть?
– Ну вот возьми индусов. Некоторых. Как они почитают своего Кришну! Или эту, всю в черепах,- Кали! Хотя на самом деле ни один индус, не будучи обкуренным опиумом, воочию ни Кали, ни Кришну не видел! А верят! А чтят! Но это что! Индия - страна третьего мира, как я по своему божественному разумению понимаю! Возьмем сверхдержаву! Америку!
– А что Америка?
– Ты что, никогда не слыхал про высшего американского бога?
– Сомневаюсь…
– Ха! Его зовут Демократия! И хотя этого бога никто из американского народа не видел, в него там верят все! Я как-то ловил своим ухом речи из главного американского дворца. Там так и кричали: «Я верю в демократию! Я люблю демократию!» И вон как они с таким богом поднялись…
– Ндунги, не пойму, к чему ты клонишь…
– Клоню я к тому, дорогой Кентино, что чем меньше видит народ своих богов, тем больше в них верит. И тем больше обращается к ним с молениями и жертвами…
– Ты хочешь сказать, что вибутяне перестали в вас верить, потому что…
– Да, потому что мы постоянно торчим у них на виду!
– ругнулся Ндунги.- Когда идет посевная или уборочная, так шестирукая Махуанлоло лично идет впереди всего народа и показывает, что и как надо делать. Без меня никто даже и не рискнет сварить правильную жабью настойку, только и зовут - про дегустировать, совет подать и все такое…
– А засахариватели кузнечиков до того обленились, что теперь всю работу поручили одному мне,- вдруг подал плаксивый голосок бог Кхнуру.- А я ведь как-никак бог, я не обязан засахаривать кузнечиков на все племя!!! Я вообще уже этих кузнечиков видеть не могу! И от сладкого меня тошнит!!!
Шестирукая Махуанлоло утешила расхныкавшегося бога, подав ему какой-то плод, по виду сильно смахивающий на лимон. Кхнуру впился в плод тремя маленькими острыми рядами зубови простонал:
– Наконец-то! Божественная кислятина!
– Итак,- Викентий старался, чтобы боги не отвлекались от главной темы,- подведомственный вам народ слишком часто вас видит воочию, привык к вам и потому не испытывает в отношении вас должного почтения?
– Именно!
– загомонили боги.- Именно так, дорогой Кентино!
– Да и какое почтение к нам может испытывать народ,- гнусным голоском заговорил бог Чванги,- если некоторые из нашего Сонма позволяют себе безнравственные и беспорядочные связи со смертными мужчинами племени!
– А ты видел, да?!
– сварливо взвилась Манюнюэль.- С жуком-светляком стоял, да?!
Она тут же осеклась и сникла. А потом гордо выпрямилась.
– Ну и что,- сказала она.- Мне по должности полагается! А вот кое-кто, будучи богом войны и вообще всякого кровопролития, обязанностей своих совсем не выполняет. Когда государство Вибути последний раз вело большую и кровопролитную войну? Когда наш народ захватывал чужие племена? Где политика экспансии? Где террор? Молчишь, Чванги! То-то. А на беззащитную, страстную и чувственную женщину всякий пальцем указать может…