Gothick
Шрифт:
– Как, послание?
– не понял мой собеседник.
– В краткий пеший эротический тур, - пояснил я, - нахрен я его послал!
– А-а!
Мне стоило громадных трудов не рассмеяться, у Мильтена на лице было такое выражение! Ну, например, как у археолога, что три года ковырялся в дерьме мамонта, а затем пробегающий мимо негр сказал, что тут насрал обычный слон. Ему все же удалось сохранить лицо и он пробормотал нечто вроде уважительной речи про стремного малого, что поставил на уши всю интеллигенцию в трех лагерях.
– Короче, Склифосовский!
– оборвал его я, - ты мне можешь сформулировать цель своего пребывания здесь? Или ты это записал в свиток и стер из оперативной памяти?
– Да в памяти, в памяти!
– огрызнулся он, - просто, я сущность проблемы просматривал. В этой гробнице похоронен могущественный маг, и на гробницу наложено проклятие. Так что - тот, кто первым войдет в нее, будет продолжать свою смерть после жизни... в смысле, превратится в оживший труп.
– Ну, нефига себе!
– воскликнул я, - я не верю в жизнь после смерти, то есть, смерть после жизни! Я - агностик, тьфу, диагностик! Но вот с вашим диагнозом у меня проблема: то ли вы все здесь - в комплексном аутизме (бред какой); то ли родились такими! Как ты себе представляешь решение этой проблемы?
– Да погоди ты бросаться упреками!
– перебил меня Мильтен, - проблема уже решена!
– Ах, вот даже как? Хорошо...
– Но есть еще кое-что. Несколько лет назад один из Баронов с несколькими приближенными охотился в этих местах на мракориса. Мракорисы здесь еще встречаются, а вот Барона уже нет по эту сторону сна... хо-хо! Распаленный охотой, Барон завалился в гробницу на ночлег, да только там и остался. Он превратился в зомби - стал стражем, охраняющим гробницу. И практически неуязвим - вот в чем беда.
Я видел по хитрой роже Мильтена, что он не договаривает. Любят эти типы, власть предержащие, подергать кота за хвост и прочие половые органы.
– Да ладно тебе! Я ведь вижу, что у тебя есть план. Не в смысле, болотник, а в смысле - план. Что ты имеешь сообщить?
Мильтен поморщился, затем с великой неохотой произнес:
– Есть у меня один хитро состряпанный свиток. Уничтожает любую нечисть: от скелетов до зомби. Но... свиток - это только свиток. Он на один раз. С теми, кто заглянул в гробницу чуть попозже, придется сражаться обычным оружием.
– А это еще кто?
– удивился я, - я думал, там только бродячий труп...
– По моим предположениям, там еще находятся несколько скелетов тех, кто прослышал о смерти Барона и рискнул обшарить гробницу. Теперь они составляют его свиту.
– Почетный, так сказать, караул. И каковы наши планы?
– Я буду отвлекать скелетов, а ты постарайся подобраться к бывшему Барону. Шепни ему на ушко заклинание - он и растает, как прошлогодний снег. Договорились?
– Лады! Где эта гробница?
– Да вот же она!
Он указал мне на несколько
– С другой стороны!
– сердитым шепотом парировал Мильтен мои невысказанные сомнения, дуй вперед и вымани их наружу. В тесноте гробницы у нас нет шансов.
Конечно! Как всегда, Марвин прикрывает срам зеленым знаменем свободы! Делать нечего - придется идти. Боец из Мильтена на уровне меня земного. Даже хуже - среднего обывателя я мог задавить просто весом, а уж с нынешней славой повесы и забияки сам бог велел бежать впереди любого стада. Что ж, нечисть, держитесь! Я иду на ты!
Вход внутрь гробницы был довольно искусно замаскирован в стиле архитектурного отстоя из каменного века: три громадных камня образовывали как бы врата дольмена, а под ними был небольшой проход внутрь этого каменного мешка. Оттуда веяло жутким холодом, и несмотря на то, что на открытом воздухе было довольно жарко, я моментально озяб. Преодолевая отвращение и первобытный страх культурного человека к неизвестным темным пещерам, заставляя себя не думать о последствиях, я начал осторожный спуск.
Спуск длился недолго, словно в неглубокое минское метро, а может быть и того меньше. Из-за низко нависающего свода я плохо видел, что творится в пещере, а спустившись в нее, едва успел среагировать. На меня, точно стая ищеек, накинулось несколько скелетов, сжимающих в своих костяных лапах громадные двуручники. Вспомнив совет Мильтена, я развернулся и опрометью бросился назад. Скелеты, клацая костями, ринулись за мной.
– Эге-гей, Мильтен!
– заревел я, выбегая на открытое пространство, - за мной еще парочка!
Маг среагировал моментально. В руках его появилось по огненному сгустку, и он принялся бросаться огнем в атакующую нежить. Объятые огнем скелеты носились вокруг нас, негодующе побрякивая костями; время от времени кое-кто из них приближался на опасное расстояние, тогда я с помощью своего молота разбивал их на микроэлементы. Когда рассыпался в прах последний из атакующих, Мильтен вытер со лба пот.
– Фу! Честное слово, впервые понял значение одной старинной пословицы!
– Которой именно?
– "Молчание - золото". Если бы они еще и кричали - мои нервы попросту бы не выдержали.
– Там остался еще один, - многозначительно напомнил я, - правда, его-то я и не рассмотрел. Темновато в той пещерке...
– Пойдем!
– прервал меня мой спутник, - пока я окончательно не попрощался со своей решительностью. Хорошо тебе - не чувствуешь, какой здесь фон...
– Кто тебе сказал, что не чувствую?
– удивился я.
– Но ведь ты не Маг? Как же ты...
– Точно так же, как и ты! Лицензии Мага у меня нет, правда. Но это не мешает мне чувствовать окружающую обстановку.