Gothick
Шрифт:
Я вежественно поблагодарил, сделал умное лицо и, сославшись на усталость, ретировался в свою хижину. Руду я, конечно, пересчитывать не стал. Это было бы глупостью и отняло несколько часов времени. Что это я оправдываюсь? Хотелось пересчитать, не спорю, но желание подавил в зародыше. Не к лицу воину переживать из-за пустого кошелька. Вот если бы опустело брюхо - то да!
Одним словом, дорогие семиты, не знаю, про что вы здесь говорили, но ехать было надо. Отыскав в "магическом отделении" рюкзака руну переноса в Болотный Лагерь, я прочитал
– А-а! Это опять ты!
– А кому еще здесь шататься!
– огрызнулся я, - что у вас здесь нового?
– Вернулся приблуда-Нирас, - сообщил Тион, - каялся, рассказал, что видел, как Кор Галом со своим отрядом прошли мимо плоскогорья за кладбищем орков и исчезли в ничейных землях. Кор Ангар велел ему идти собирать болотник вместо сожранного Балора. Это правда, что Балора сожрал болотожор?
– Своими глазами видел!
– поклялся я, - хвать, туловище пополам! Хвать - и нету Балора.
– Пресветлые боги!
– вздохнул Гуру, - какая нелепая смерть!
Я распрощался с ним и двинулся в Храм, освещаемый со всех сторон фиолетовым сиянием магических светильников, точно какой-нибудь футболист на стадионе. Несколько теней следовали за мной, перемещаясь в плоскости освещения, затем все они сползли вперед - мне под ноги. Стражи ужасались, видя, как я шлепаю по собственной тени - это здесь считалось недопустимым.
– А шо делать!
– вздыхал я, - когда она больше меня жрать хочет.
В пустом зале храма стояла одинокая девичья фигурка и рассматривала изображения на стенах. А может быть, попросту гоняла пауков - изображением эту сеть трещин назвать было трудно. Кое-где трещины сплетались в причудливые узоры и при соответствующем освещении их можно принять за рисунки. Рисунки самой природы. Покойничек Юберион был уверен, что эти изображения созданы если не самим Спящим, то родоначальниками его культа. Ведь и сам Храм был здесь до того, как пришли нынешние жители Болотного Лагеря. Только храмом эту каплицу называть было нельзя: уже при Юберионе бывшие рудокопы славно потрудились во благо своего кумира; камень, выломанный из пещеры, и стал тем базисом, на котором выросло новое поселение, которое впоследствии назвали Болотным Лагерем.
– Не подскажите, как пройти в библиотеку?
– внезапно спросил я противным фальцетом.
От неожиданности Натали подпрыгнула и тотчас бросилась мне на шею.
– Фу-ты!
– сказала она, запечатлев на моих устах традиционный поцелуй, - так и заикой стать недолго. Ну что, Мой Герой, устал?
– С ног валюсь, - честно признался я, - и голоден, как пещерный крокодил.
– Это еще кто?
– Бред голодного воображения. Но сначала я хочу вымыться - хоть и придется подождать, пока воду нагреют. Но сейчас я согласен и на холодную.
Наталья хмыкнула и два раза шлепнула в ладоши. Из-за перегородки показались два мускулистых угрюмых Послушника, на плечах волокущие чан с горячей водой, привязанный
– Ждала?
– Ждала, - подтвердила она, - надеялась. Видит Иннос, не зря.
Я залез в лохань и долго отмокал. А Натали в это время кормила меня с рук рассыпчатым рисом и тушеным мясом. Оказалось, что это до жути эротично, и в конце ужина я почувствовал некоторое неудобство в причинной области. Неудобство это было таково, что на него обратила внимание даже моя подруга. Невзирая на некоторую замутненность воды, отлично было видно, насколько я устал...
– Соскучился?
– недоверчиво спросила она, - моему Герою нужно много еды и выносливая женщина. Он просто чудо какое-то!
– Кто он?
– ворчливо спросил я.
Подобно многим мужчинам двадцатого и двадцать первого века, я ревную даже к собственному хрену. По моим понятиям, потенция не должна затмевать уникальности моей души, а только подчеркивать ее. Наталья в такие дебри не влезала, поэтому искренне озадачилась.
– Что-то не так, мой Герой?
– Да! Зови меня просто - Марвин. Договорились?
Натали пожала плечами. Мы опять начинали бесконечный спор о героях и их женщинах. Грубо говоря, Натали считала, что у Героя баб может быть сколько угодно. Ведь это - Герой, личность неподвластная никому и ничему. В Болотном Лагере ко мне вообще относились, как к ожившему кавалеру Ордена Славы трех степеней. Отсюда и отношение Натали. Мне же по извечной интеллигентной привычке хотелось чего-то возвышенного, каких-то искренних чувств, купанию голышом под луной. Стоп, какой Луной? Не видал я здесь Луны... может, ее и нет вовсе?
– Наташа, слышишь?
– Что, мой Герой... Марвин!
– встрепенулась она.
– А там Луна вообще есть?
– Где это - там?
– Ну, на небе!
Она недоуменно посмотрела на меня.
– А что это?
– Ну... фигня такая, висит на небе. Светится по ночам.
– Типа фонарика?
– Типа звезды. Только размером с... ну, с половину задницы.
Натали задрожала всем телом.
– Как страшно! И откуда она взялась?
Я вполголоса выругался. Вот попробуй объяснить человеку, никогда не видевшему луны, что это такое! У них наверное и лунатиков даже нету! Заметив, что я снова чем-то расстроен, Натали всхлипнула. Я еще раз, но уже помягче выругался и вылез из лохани.
– Подай полотенце, пойдем в кровать. Завтра мне рано поутру отправляться к Сатурасу. Чует мое сердце, что не зря меня там прикармливают - видать других волонтеров попросту нет. Слышишь, Наташа, не хнычь. Вот разрушим Барьер, возьму тебя замуж. Хочешь?
– А что это?
– Станешь моей женой. Будешь мне карапузов рожать и все такое...
– О, мой Герой!
– Марвин!
– Ага! Только вот у Героев жен не бывает!
– Как не бывает? А кто у них бывает?
– Только наложницы. Всегда так было...