Gothick
Шрифт:
Спуститься по серпантину ко входу в Новый Лагерь было делом нескольких минут. Более на моем пути не попадались живые хищные существа, а все мертвые остались позади. Привратники неслыханно удивились моему появлению и объявили мне, что на их девичьей памяти я - первый, кому удалось придти с той стороны живым и невредимым. Наверняка были и другие попытки, но чаще всего в вечернем воздухе раздавалось сытое чавканье и утробное рычание глорхов. Этого было достаточно, чтобы никто и не пробовал туда соваться.
– Где не прошла разведка, пройдет
– вспомнил я старую шутку одного из приятелей, и в самом деле, служившему в армии, - какие новости, кукрыниксы?
– Все спокойно, Марвин!
– отозвался один из Привратников, - а у тебя ничего такого нет?
– Пиво, сигареты, наркотики, бабы?
– поинтересовался я.
– Болотник!
– привычно ответил он.
Мне оставалось лишь угостить их болотником, пожать плечами и двинуться дальше, пожелав скорейшего выздоровления.
– Погоди, Марвин!
– донесся мне вслед истошный вопль, - а что там насчет баб? У тебя и в самом деле есть...
– Вы выбрали свой грех на сегодня!
– мягко ответил я, - приходите завтра.
При виде моего закованного в латы тела Лефти отодвинулся с дороги и едва не угодил задницей в костер. Лорд и сидящий рядом головорез почтительно захохотали.
– Береги очко смолоду!
– хмыкнул я, - тогда к старости не придется лечить геморрой!
– Воин умирает на поле боя!
– буркнул Лефти.
– Но ты ведь не воин?
– удивился я, - так что готовься к капельницам и клизмам!
На новый Лагерь начинал наваливаться вечер. Рудокопы со Свободной Шахты спешили в трактир, чтобы получить свои двести пятьдесят грамм сомнительного удовольствия, которым бы в мое время погнушался любой алкаш. Разве что - употребил бы на опохмелку. Воры тянулись туда же, но эти были вольными художниками и предпочитали самогону пиво. Тоже чахлое и вонючее, как старые калоши, но оно подымало престиж. Ни один рудокоп бы не стал пить бурду за десять кусков руды, если за двенадцать у Силаса можно было сторговать почти пятидесятиградусный напиток.
Я кивнул вышибалам и свернул направо - к пещере. Горн при виде меня помахал рукой в приветствии и сделал знак приблизиться. Я подошел к нему и осведомился, нет ли у старого бретера что-нибудь из жратвы. Он, ухмыльнувшись, протянул мне кусок жареного мяса и кисть винограда.
– Тебе "хрукты" нужны!
– показал все свои сорок четыре зуба он, - неважно выглядишь. Как дела?
– Все нашел!
– сообщил я гордо, - иду за пряниками.
– Ну-ну!
– фыркнул Горн, - смотри, не подавись.
– Спасибо!
– пробормотал я сквозь туго набитый рот, - мясо очень вкусное. Или ты о Магах?
– Обо всем!
– ответил он, - в этом мире можно верить только своему желудку. Да и то - не всегда.
Уровень 18
Изгой
У
– Скажи, старче, у тебя ноги не болят - все время стоять?
– У тебя ведь не болит язык - все время болтать!
– огрызнулся он.
Вот это да! Первый Маг, который понимает юмор. Видимо у него и в самом деле высшая степень посвящения. Сатурас довольно хмыкнул и осведомился:
– Надеюсь, не на пиво пришел просить? Есть какие-нибудь результаты твоей хм... деятельности?
– Имеются!
– аморфно прогудел я, - вот, нашел Юнитор в Ущелье Троллей. Было трудно, но я старался.
– Молодец!
– оживился Сатурас, - давай-ка его сюда! Отлично! Всего за четыре дня у нас появилось целых два Юнитора и Альманах! Остается найти еще три Юнитора - и мы сможем взорвать Барьер.
– Ага! Вот еще один Юнитор. Я добыл его в развалинах старого монастыря, и в этом мне помог Наемник по имени Горн.
Сатурас посмотрел на меня с огромным уважением. Похоже, я начал набирать очки и в этом лагере.
– Это же просто здорово! Так вот почему тебя так долго не было видно. А я, признаться решил... кгхм! Ладно! Теперь у нас целых три Юнитора! Осталось найти только два! Надеюсь, ты справишься за неделю...
– Должен справиться! Особенно, если учесть что у меня есть и еще один Юнитор. Он был добыт мною в горном форте на юге.
У старого Мага полезли на лоб глаза. Кустистые брови приподнялись, и он стал похож на Брежнева, готовящегося к братскому поцелую с одним африканских царьков.
– Да ты просто феномен какой-то!
– выдохнул он, и я поспешил согласиться:
– В детстве я был вундеркиндом, но затем последовала несчастная любовь и тесно связанное с ней бытовое пьянство. Иначе теперь был бы на полпути в академики. Интерференция света в тонких пленках, слыхал о таком?
– Краем уха!
– фыркнул, точно кот, Сатурас, - из тебя получился бы отъявленный... академик. Я не удивлюсь, если в твоем рюкзаке, волшебном, припрятан еще один юнитор. Давай-ка его сюда, а то еще запылится...
Я протянул Верховному Магу последний кристалл. Разочарование на моем лице было столь явным, что старик ухмыльнулся гладко выбритой физиономией и произнес точь в точь, как один из русских царей:
– Ты удивил меня, Марвин. Позволь и мне удивить тебя.
По-моему, это говаривал император Павел, награждая одного из военных мореходов. Но неважно, кто это говорил, сейчас речь идет не о мореходе, а о вашем покорном слуге. Грудь под доспехами у меня зачесалась в предвкушении ордена, а шея гордо вытянулась. Заметив это, Сатурас еще раз ухмыльнулся и сказал: