Готика. Становление
Шрифт:
– Невероятно, – пробормотал я.
Мифы о том, что человек может подолгу находится вне своего физического тела, были широко распространены, однако даже самые опытные маги огня не использовали такой техники. Лишь величайшие колдуны прошлого обладали этим даром, но после катастрофы, перетряхнувшей все основы мира несколько тысяч лет назад, никому не удавалось ничего подобного, и потому школа огня официально отрицала саму возможность такого пребывания вне тела.
– Полагаю, это было бы невозможно за пределами колонии, – будто прочитав мои мысли, заключил Дамарок, – дело в устройстве мира, в том, что делают с ним три брата. Однако сюда нет ходу даже им, и потому эта долина была оазисом спокойствия – люди здесь были предоставлены сами себе. Заклятье настолько сильно, что даже боги не могут через него пробиться. И это дало мне
– О чём Вы говорите? Я не понимаю…
– Когда-нибудь поймёшь, лишь бы это не было слишком поздно. Даже я и сам не до конца разобрался, кто прав, а кто виноват в этой игре без правил.
– Но это же чепуха… Это сон! Вы мне снитесь!
Дамарок вновь громко раскашлялся, приступ был ещё сильнее предыдущего. Забыв о своих словах, я подскочил с кровати, чтобы поддержать заходящегося в кашле старика. Он поднял на меня взгляд и, перемежая слова постоянным покашливанием, произнёс:
– Он уже рядом. Мы с тобой больше не встретимся. Помни, чему я учил тебя. Когда будет возможность, прочти мои записи и древние книги, что хранятся в лаборатории…
– Но я же ни слова в них не разбираю!
– Почаще смотри в зеркало и тебе многое откроется... Прощай, Мильтен!
Моя рука, только что лежащая на плече престарелого мага, вдруг провалилась в пустоту. Под ней осталась лишь оседающая на стул мантия…
***
Пробуждение было резким и неожиданным, будто что-то втолкнуло меня в тело с силой пущенного из пращи камня. Я зашатался, не понимая, что происходит, и упал на землю. Первой мыслью было: «Белиар дери, почему я вообще стоял?». Похоже, уснул я прямо во время медитации. Никогда раньше такого не приключалось, но, видимо, сказалась усталость и нервное напряжение последних дней. Я был на том же месте, где распрощался с Везунчиком. Помнится, я собирался караулить всю ночь, решив, что это безопаснее, чем ночевать под открытым небом, и приятнее, чем прятаться в вонючей пещере. Поднимаясь на ноги, я вспомнил свои сны. Холод прошиб меня до самых костей: я помнил всё, каждую деталь…
Глава 108. Прочь из моей головы
Ещё долгое время сон не давал мне покоя. Что в нём было правдой, а что вымыслом уставшего воспалённого сознания? Возможно, я бы не предал произошедшему такого большого значения, не будь видение таким ясным и чётким, что его легко можно было спутать с явью. Смерть магов огня не давала мне покоя, и не было ничего удивительного, что я вновь и вновь прокручивал в голове вероятные сценарии их кончины. Но эта беседа с мастером Дамароком… О чём говорил престарелый алхимик? Про обучение и книги я ещё мог понять. Но что за игру без правил он имел в виду? Кто следовал за ним по пятам? Белиар? И почему, по его словам, за последние дни в колонии всё перевернулось с ног на голову? Можно было полагать, что виной всему прошедшая церемония вызова Спящего, но уверенности в этом не было.
Я знал только одного человека в колонии, который, возможно, смог бы ответить на мучавшие меня вопросы, но очень давно я не встречался с ним и не получал от него вестей. Возможно, пришло время всё же навестить Великого Магистра. Это было бы логичным, но меня терзали сомнения и, по правде говоря, я боялся некроманта. Этот человек был полон сюрпризов, таил в себе неведомую силу и излучал постоянно ощутимую угрозу. Кто мог гарантировать, что за последние месяцы добровольного заточения он окончательно не спятил или не пал жертвой своих же собственных экспериментов? Да и книгу его я потерял, как последний дурак. С чем я приду к нему? Как буду оправдываться за свою глупость?
Погруженный
Осторожно развернув серую ткань, я увидел внутри небольшой запечатанный свиток. Разорвав сургучную печать со странной, но смутно знакомой эмблемой, я развернул нежданный подарок. Изучение изображённых на листе рун тоже ничего не дало. Сам свиток был не из привычной шероховатой на ощупь бумаги, а из пергамента – материала, который по причине дороговизны практически перестали использовать в последние десятилетия, после появления бумажных мануфактур. Тем не менее, сам текст был явно свежим. Не найдя ответа в написанном, я ещё раз осмотрел печать с неразборчивым символом… И вдруг до меня дошло, где я уже видел нечто подобное – всё крайне походило на свитки, которые мне давал Ксардас. Для своих записей он использовал листы, оставшиеся в подземной библиотеке под его ныне разрушенной башней.
На свитке не было пометок на миртанийском, которые обычно оставляли для удобства. Привычной кодовой строки я тоже не смог опознать, однако не было сомнений, что начерченные руны таят в себе какое-то заклятье. Был лишь один способ проверить, какое именно – прочесть написанное. Несколько минут я крутил пергамент в руках, так и сяк всматриваясь в строки. Истинные руны напрямую не умел читать ни один находящийся в сознании человек. Только в состоянии транса был шанс понять, что вложил Ксардас в присланный мне подарок, но при этом я неминуемо бы активировал заклятье. Кроме того, проделывать подобное мне ещё ни разу не приходилось – это было вне канонов как магов огня, так и воды.
С сомнением, я ещё раз огляделся по сторонам. Походило на то, что ни один путник больше не забредёт в ближайшее время к Старому лагерю – все либо уже знали о случившемся, либо слишком были погружены в собственные проблемы. До назначенной встречи с друзьями оставалось ещё несколько дней, и потому, скрепя сердце, я всё же решил сыграть по правилам Ксардаса, если, конечно, отправителем письма был действительно он. Я развернул свиток, закрыл глаза и усилием воли попытался остановить непрерывный поток суетных мыслей. Удавалось это плохо – слишком много беспокойства накопилось за последние дни. То перед глазами вспыхивало искажённое злобой лицо Ворона, то появлялся пугающий образ древнего старика Дамарока, то объятый страхом взгляд убитого мной стражника. Я боролся, что есть сил, пытаясь отрешиться от всего этого, забыть, отдалиться, окунуться в успокаивающую пустоту. Лишь одному предмету я оставлял место в своей голове, лишь на одном концентрировал внимание – на развёрнутом свитке.
Казалось, что все попытки безуспешны, что нет смысла больше продолжать, однако я не сдавался, и в какой-то момент пришло понимание. Я не видел ни горящих огнём символов рун, ни каких-то ещё ярких образов. Просто я понял, что знаю, что вычерчено на пергаменте, что смысл этого так прост и ясен, что лишь слепой может не видеть его. И тогда, я впустил этот смысл в себя, наполнил безжизненные символы на пергаменте энергией, подобно тому, как давал магическую силу рунным камням. И мир исчез…
Очнулся я от падения. Это уже вошло в какую-то дурную привычку, и не сказать, что я был в восторге от такого способа приходить в себя. Животный инстинкт на этот раз спас меня от удара: в последний момент каким-то чудом я смог удержать равновесие и не растянуться на полу… На каменном полу с вычерченной на нём кроваво-красной пентаграммой. Сознание вернулось быстро, а вот понимание происходящего появилось не сразу. Полумрак помещения озарялся слабым подрагивающим светом. Осмотревшись получше, свечей или факелов я нигде не смог обнаружить. Походило на то, что природа света была магической. И тут до меня дошло…