Готикана

РуНикс

Ветер хлестал по машине.

— Сколько их было?

— Думаю, семь, — ответил он.

— Но там пятнадцать безымянных могил, — заметила Корвина. — Я посчитала.

Он слегка улыбнулся.

— Интересно, не правда ли? Если ты веришь местной легенде о том, что эти могилы принадлежат им, то кто еще там похоронен?

Корвина засунула большой палец в рот и задумалась.

Он мрачно усмехнулся ее молчанию.

— Могилы пусты, маленькая ворона. Не думай об этом слишком много. Любой, кто следил за расследованием, знает об этом.

Корвина на мгновение

проигнорировала вид снаружи, наблюдая за ним, его мускулистые предплечья были обнажены под закатанными рукавами, его умелые, замечательные руки управляли машиной, как инструментом, который он так любил.

— Что тебя интересует в расследовании? — тихо спросила она, нуждаясь в том, чтобы почувствовать его причастность ко всему этому.

Он улыбнулся, но промолчал, оставив ее в еще большем замешательстве.

Первая крупная капля дождя упала ей на щеку. Корвина посмотрела в окно. Они поднялись достаточно высоко по горной дороге, и все, что находилось под ними, было окутано густым белым облаком тумана. Небо над ними стало злым пурпурно-серым, затемняя все достаточно, чтобы фары казались единственным источником света.

Громкий раскат грома прогремел вокруг них, и небеса разверзлись, изливая гнев на землю.

Мистер Деверелл выругался, замедляя движение, когда она быстро подняла боковое стекло.

— Разве мы не должны остановиться? — осторожно спросила Корвина, глядя, что он полностью сосредоточен на дороге.

Он покачал головой.

— Шторм надвигается слишком сильный. Нас унесёт вниз, если мы сейчас остановимся.

Она сглотнула один раз, ее сердце начало колотиться, а колени слегка задрожали.

— Но..

— Впереди есть участок для разворота, — сообщил он ей, переключая передачу, когда машина застонала и завыл ветер. — Он относительно плоский. Нам просто нужно добраться до него, когда шторм усилится.

Корвина кивнула и промолчала, позволяя ему сосредоточиться на том, чтобы доставить их на более безопасную местность. Ее разум кружился от шторма снаружи. Это то, что имела в виду ее мать в кошмаре о шторме и дьяволе, охраняющем ее — этот серебристоглазый дьявол и этот шторм? Или она имела в виду что-то другое? Что еще более важно, как ее мама во сне узнала обо всем этом?

После того, что казалось часами ползания по горе со скоростью улитки, борясь с натиском ветра и дождя, Корвина увидела слева небольшое ровное пространство, почти достаточное для парковки. Она наблюдала, как Мистер Деверелл умело вырулил огромный автомобиль в пространство и выключил зажигание. Когда в машине потемнело, он откинулся на спинку сиденья, схватился за шею и выдохнул.

Он приоткрыл окно на сантиметр, холодный ветер пронизывал внутренности машины даже из маленького пространства, и открыл приборную панель, доставая пачку сигарет.

— Ты не против? — спросил он, и она покачала головой.

Бог свидетель, стресса было достаточно, заставляя любого сойти с ума.

Он вынул одну штучку и положил ее между губ. Его рука перебирала предметы на приборной панели, его волнение росло, поскольку он не мог найти зажигалку.

— Дерьмо!

Корвина

подняла сумку, расстегнула ее и достала коробку спичек, которую всегда носила с собой. Найдя спички, она взяла их, достала палочку и провела ею по боковой стенке.

Дерево загорелось с треском, и она повернулась к нему, ее сердце затрепетало, когда она увидела его серебристую напряженность на ней. Эти беспокойные, непостоянные глаза смотрели на нее с бесподобной свирепостью, незажженная сигарета свисала у него изо рта, а спичка горела, освещая пространство между ними оранжевым сиянием. Почувствовав внезапный приступ застенчивости, Корвина отвела взгляд и поднесла горящую палочку к сигарете.

Он вынул сигарету изо рта и подул на спичку, погасив маленький огонек между ними, погрузив их в темную тишину. Звук дождя, бьющего по машине, был громким в тишине внутри, прохладный воздух из щели в окне не давал ей задохнуться. Отстегнув ремень безопасности, Корвина поставила сумку между ног, спичечный коробок упал ей на колени.

— Я не могу привязаться, — его слова глубоким, хриплым голосом прорвались сквозь тишину.

Корвина посмотрела на свои ногти, на аккуратно подстриженные и не накрашенные, и на секунду ей захотелось их укусить. Много лет назад она грызла ногти, от этой привычки ее избавила мама, намазав ей пальцы каким-то горьким маслом, которое было ужасным на вкус.

Она точно знала, что он ей говорит.

Она ответила, теребя ноготь указательного пальца.

— Но зачем вы мне это говорите, Мистер Деверелл?

— Вад, — напомнил он ей.

— Вад, — произнесла она его имя в тишине машины.

— Ты прекрасно знаешь, почему я тебе это говорю, — она почувствовала, как он полностью повернулся к ней в ограниченном пространстве. — Я не могу позволить себе привязываться. Мои эмоции не подлежат обсуждению. На данный момент я должен сосредоточиться на других вещах. Но это с каждым днем увеличивает мой голод.

Корвина повернулась к нему, ее сердце бешено колотилось от его слов.

— Здесь никого нет, Корвина, — сказал он ей, впервые назвав ее по имени, его взгляд был горячим, но суровым. — Только мы. Все, что здесь происходит или не происходит, останется здесь.

— И после того, как мы вернемся, ничего не изменится, — закончила она за него.

Его рука потянулась вперед, взяв кончик ее косы между пальцами, хотя их взгляды оставались прикованными друг к другу. Он коснулся одного из ее сосков кончиком ее собственной косы, и от этого пушистого ощущения по ее телу пробежала долгая дрожь.

— Это время, когда мы можем поддаться твоему колдовству, — мягко заявил он, его зрачки расширились, коса в его пальцах разрушала ее чувствительный сосок. — В этот единственный раз, когда я позволю себе овладеть тобой.

Корвина проглотила нервы. Она хотела этого. Единственный раз, чтобы последовать ее порывам и изгнать это безумие из ее плоти.

— Ты потом тоже пожалеешь об этом? — спросила она, вспоминая последствия их поцелуя.

В темноте на его лице отразилось понимание. Он наклонился вперед и нежно поцеловал ее в нос, прямо над пирсингом.