Готикана
Шрифт:
Из всех вещей на нем была маска ворона.
Один единственный с длинным кривым черным клювом, дырками для глаз и высоким лбом, закрывающим голову.
Корвина усмехнулась.
— Увидимся через некоторое время, ребята, — сказала она своим друзьям, пробираясь сквозь толпу к одиноко стоящему мужчине, зная, что никто его не узнает.
Она остановилась перед ним, широкая улыбка растянула ее губы.
— Слишком большой акцент на носе, не думаешь? Буквально, — она указала на его маску.
Он наклонил голову в движении, которое было так ему свойственно.
—
Корвина подошла немного ближе, взяв его за свободную руку.
— Я скучала по тебе.
Он наклонился, намеренно коснувшись ее губ клювом своей маски.
— И я скучал по тебе. Но слышал от мельницы слухов, что ты тайно встречалась с Аяксом. Стоит ли мне волноваться?
Корвина усмехнулась.
— Ох да. За ту неделю, что мы не виделись, мне пришлось уладить кое-что.
Его пальцы скользнули по ее руке.
— Это действительно было бы улаживанием. Ты сказала ему, что я твоя гора?
У нее перехватило дыхание от глубокого грохота его слов, его серебристые глаза за маской потеплели.
— Он тебе сказал?
— Да, — Вад подошел ближе, склонив голову набок, чтобы клюв не касался ее, как его губы. — И эта гора расколется прежде, чем что-нибудь случится с твоим замком. Помни об этом.
Корвина качнулась к нему, желая его вкуса, ощущая его губы так близко, но так далеко.
— Сегодня ночью накал остроты будет быстрым. Не позволяй никому прикасаться к тебе, — прошептал он ей на ухо, от его слов по ее телу пробежала восхитительная дрожь. — А теперь иди к своим друзьям. Должно быть, им интересно, чем ты занята.
Ей не хотелось покидать его, но пришлось, и она вернулась к своим друзьям.
— Куда ты уходила? — спросила Джейд.
Вад пересек зал.
Корвина пожала плечами, наблюдая, как он подошел к пианино в углу. Откинув плащ за спину, он сел на скамью с большей грацией, на которую было способно его большое тело. Скрипачи позади него замолчали, и комната замерла, когда музыка прекратилась, все обернулись, чтобы посмотреть, что происходит.
И он начал играть.
Корвина прислонилась к стене, чтобы не упасть, держа в руке бокал с напитком, ее сердце учащенно забилось, когда до нее начала доноситься мелодия. Должно быть, это была известная композиция, потому что скрипачи подхватили ее, играя симфонию. Ее глаза не отрывались от мужчины, которого она любила, наблюдая, как его пальцы танцуют по клавишам таким знакомым образом. Его глаза были закрыты, тело изогнуто, поза посвящена музыке.
Он разложил ее на пианино и попробовал на вкус в первый раз. Довёл ее до пика на пианино и трахнул в тишине Хранилища, когда люди находились прямо на лестничной площадке в коридоре. Он позволил ей встать на колени между его ног, пока он играл, в гонке между его пальцами и ее ртом, и она выиграла.
Это пианино хранило так много общих воспоминаний и секретов о них двоих, и, когда он играл на нем, Корвина чувствовала, как все ее тело даёт реакцию. Он всегда существовал между черным и белым, когда играл, и теперь он привел ее в это пространство
Одна песня перетекала в другую, мелодии менялись, усиливались по мере того, как люди танцевали, смотрели, пили, и ночь становилась немного более дикой. Корвина сидела в углу со своей выпивкой, пока ее друзья танцевали, наблюдая за ним с такой гордостью, переполнявшей ее грудь, гордостью за то, что этот мужчина принадлежал ей так же, как и она ему.
Медленно, по мере того как тянулась ночь, что-то изменилось.
Возможно, это было вызвано масками, возможно, анонимностью, но в толпе на первом этаже произошел яркий сдвиг. Музыка становилась все темнее, зал заполнялся новыми и новыми парами, пока почти не осталось места, что музыканты скрылись из виду.
Свет свечи медленно тускнел.
Напряжение потрескивало в воздухе.
Корвина почувствовала, как ее затылок покалывает, когда она смотрела, как люди качаются вместе, ближе, чем раньше, с глубокой чувственностью, от которой у нее перехватило дыхание. Девушка в углу начала целоваться с мужчиной рядом с ней. Другой мужчина держал ее груди, разминая их поверх платья. Многие люди просто наблюдали, несколько других начали собираться вместе, танцевать, целоваться, ласкать друг друга, скорее всего, даже не осознавая, с кем они это делают.
Запреты иссякли.
Музыка прекратилась, и на мгновение она услышала только громкое дыхание. Некоторые люди хлопали и аплодировали, наслаждаясь, некоторые не беспокоились, потерявшись в своем собственном пространстве.
Заиграла еще одна мелодия, и она заметила, как его высокая фигура нашла ее, указывая, чтобы она вышла на танцпол.
Корвина огляделась, окруженная раскованными телами в масках, и почувствовала, как по спине пробежал внезапный трепет.
Она оказалась в центре толпы и ощутила, как он подошел к ней сзади. Повернувшись, макушка ее головы коснулась его губ.
Он потянул ее за талию, медленно покачивая их и двигаясь к более темному месту за колонной, все еще окружённой людьми.
Посмотрев в сторону, она обнаружила, что смотрит на девушку в красной маске, которую целовал парень в золотой маске, прямо на виду у всех.
Корвина держала свое тело свободно, позволяя Ваду вести ее, любопытствуя, что он будет делать, когда ее тело возбудится от секса, бушующего в воздухе.
— Хочешь сегодня поиграть с дьяволом? — спросил он ей на ухо, и у нее перехватило дыхание.
— Да, — выдохнула она.
Он заставил ее встать у колонны, хорошо видимой из любой точки зала, и развернул лицом к залу, откуда открывался вид на всех танцоров, зрителей и влюбленных, как в ее сне.
Он прижался к ее спине, целуя ее шею так, что клюв его маски вписался в вырез ее платья. Издалека, вероятно, казалось, что она стоит одна, а мужчина позади нее, весь в черном, в тени, его маска часть ее костюма.
Ее соски затвердели, дыхание участилось.
— Тебе понравилась музыка? — спросил он, положив руку ей на бедро, прямо над разрезом платья.