Готикана
Шрифт:
— Да, — ответила она, ее сердце бешено колотилось, глаза проверяли, не смотрит ли кто-нибудь.
Все больше людей были заняты тем, что спаривались, некоторые по несколько раз, все на разных стадиях раздевания, не заботясь ни о чем, пока их личности оставались скрытыми.
— Последний Черный Бал, — прошептал он ей на ухо. — Мы с Аяксом делили Зои прямо под этой люстрой, — его рука ласкала ее вырез. — Меня не волновало, находился ли его член у неё в киске, когда я трахал ее в рот.
Корвина была возбуждена картиной, которую
— Но ты, — тихо произнёс он ей, когда она увидела, как девушка упала на колени в углу и достала член молодого парня, глубоко взяв его в рот. — Я никогда не буду делиться. Ни твоим телом, ни твоими звуками, ни твоим выражением лица. Ты можешь наблюдать за ними всеми, но они не увидят тебя. Поняла?
Одержимость в его голосе вызвала жар во всем ее теле.
Его рука передвинулась, обнаружив контур ее киски. Из-за платья она решила обойтись без трусиков, надеясь, что ему станет жарко.
— Ты не забыла, как я трахал эту киску на пианино в этом самом здании? — он поцеловал ее в плечо, его пальцы купались в ее влаге.
После нескольких недель, когда ее брали по два раза в день, а потом неделю не прикасались, ее киска плакала от знакомого прикосновения его руки, от любимого тепла его тела и от сцены вокруг.
— Да, — выдохнула она, с трудом произнося.
Он шлепнул ее по киске один раз, и она сдержала визг, ее сердце билось во всем теле.
— Если ты издашь хоть звук, — сказал он ей, его глубокий голос был пронизан сексом, — Кто-нибудь обернется. Они посмотрят и увидят, как тебя трахает незнакомец в тени. Ты этого хочешь? Хочешь, чтобы они знали, что у меня есть доступ к этой киске в любом месте, в любое время, когда и как я захочу?
Она тяжело дышала к тому времени, как он закончил произносить слова, ее ноги слегка раздвинулись, давая место его большой руке, когда он вошёл двумя пальцами в ее ноющие стенки, ее тело горело от слов, которые он изображал.
Она не хотела, чтобы кто-нибудь обернулся и увидел ее. И его тоже. Но угроза, что они могут обернуться и увидеть, что она совершает что-то настолько запретное прямо там, послала жидкий жар по ее венам.
Она была возбуждена больше, чем когда-либо в своей жизни, и он знал это, дьявол. Он знал глубину ее желаний, знал, как играть ими, как оставить ее удовлетворенной.
Она прикусила губу, когда он прижал ладонь к ее клитору, добавляя еще один палец, широко раскрывая ее.
— Посмотри на себя, на такую распутную, стоящую посреди зала, покрывая мою руку своими соками под платьем, — он лизнул ее в шею. — Эта киска становится такой мокрой для меня, и только для меня. Ты так скучала по мне, не так ли?
— Так сильно, — простонала она от давления, ее ноги дрожали.
Она сжала колени, одной рукой вцепившись в край колонны, чтобы не упасть, а другой крепко держа бокал, пока он сеял хаос своей рукой.
Эрика посмотрела на нее в
— Моя, — прорычал он ей в шею, царапая зубами ее исчезающий засос под платьем.
— Пожалуйста, — бесстыдно взмолилась она, ощущая, как тонкая струйка пота выступила на ее коже, зная, что больше не сможет терпеть это молчание. — Заставь меня кончить. Пожалуйста, Вад.
К счастью, он сжалился над ней, усилив давление своей ладони на ее клитор, вращая, одновременно скручивая пальцы в ритме, который нравился ее телу, ее внутренние стенки крепко сжали его, когда он выходил, и принимали его глубоко, когда он входил, его другая рука обхватила ее талию для поддержки, удерживая ее в вертикальном положении.
Это поднималось, поднималось и поднималось, и внезапно ее разум отключился.
В горячей вспышке, которая начала сотрясать ее тело, она кончила, сильно прикусив язык, чтобы не закричать, каким-то образом приглушив звук до стона, ее сердце билось так сильно в груди, что она чувствовала, как оно стучит в ушах, а конечности дрожат. Бокал бесшумно разбился в ее руке, порезав ее, когда кровь начала капать на пол, а осколки упали среди них.
— Черт! — он развернул ее, взглянув на ее руку.
Зазубренный край маленького кусочка стекла застрял в середине ее ладони, темно-красная кровь покрывала ее пальцы и стекала вниз.
Корвина поморщилась, когда он вынул кусок, высвободив небольшой поток новой крови.
Он оторвал край своего плаща и крепко обернул его вокруг ее руки, останавливая кровотечение.
— Стекло могло порезать тебе запястье, — хрипло сказал он, стиснув зубы.
Корвина слегка улыбнулась ему сквозь боль.
— Тогда я умерла бы в твоих объятиях при оргазме, и какая это была бы прекрасная смерть.
Он бросил на нее свирепый взгляд, закончив перевязывать ее руку.
— Ночь здесь станет еще более дикой. Хочешь остаться и посмотреть шоу? Или убраться отсюда ненадолго?
Корвина оглянулась на зал, все ее друзья были заняты либо танцами, либо поцелуями с кем-то, все больше и больше людей вокруг зала находили темные углы, чтобы заняться своими делами.
— Отведи меня в другое место.
— Встретимся снаружи.
Корвина вошла в толпу и обнаружила Джейд, одиноко стоящую в углу и наблюдающую за ее приближением. Она сказала ей, что собирается с кем-то прогуляться, и мимолетное выражение промелькнуло на ее лице, прежде чем Джейд улыбнулась.
— Возвращайся поскорее.
Корвина покинула зал и спустилась вниз, медленно пробираясь сквозь толпу к главному входу, увернувшись от нескольких рук, которые пытались схватить ее, и, наконец, вышла в ночь к своему серебристоглазому мужчине в маске ворона.