Готовься к войне

Рубанов Андрей Викторович

–  А в женщин?

Знаев повторно изумился.

–  В женщин?
– Степан заметно покраснел.
– Нет. Не инвестирую. Но это можно обсудить.

–  Инвестируйте в него, - приказала Алиса, ткнув в Знаева пустым бокалом.
– Он надежный. Очень.

–  Учту, - серьезно сказал Степан. Он был почти трезв, и за это банкир его зауважал.
– Я собственно, хотел напомнить вашему надежному другу, чтоб он не забыл про меня, когда поедет развлекаться на своей удивительной

машине…

–  Не забуду, - сказал банкир.

Степан обронил:

–  Говорят, вы строите магазин.

–  Кто говорит?

–  Герман.

–  Не магазин, - сухо ответил Знаев, глядя в сторону.
– Гипермаркет. Десять тысяч квадратных метров. Торговый центр. Оригинальный бренд. Концепция, не имеющая аналогов. Настоящий прорыв, Степан. Сенсация. Российская розничная торговля еще не видела ничего подобного.

–  Расскажите.

–  Не буду. Я сегодня отдыхаю, Степан.
– Знаев приобнял подругу за бедро и даже слегка похлопал.
– Я не хочу говорить о работе, Степан. Кроме того, это частный проект, в нем участвуют только свои.

–  Я заинтригован, - сказал Степан.

Еще бы, - подумал банкир.
– Подожди, малыш. Ты еще будешь умолять меня взять твои деньги.

–  Хотите - можем встретиться, - небрежно сказал он.

–  Хочу.

–  Так и сделаем.

Степан удалился, а рыжая прошептала:

–  Мне наступили на ногу.

–  Ну и ты наступи.

–  Не наливай мне больше.

–  Как скажешь. Между прочим, у тебя хорошо получается светская болтовня.

–  Тоже мне, наука… Послушай, этот твой друг, который хозяин дома… Он все время на меня смотрит.

–  Не обращай внимания. Он на всех смотрит.

–  Нет. Только на меня.

–  На тебя многие смотрят. Ты тут самая красивая.

–  Нет. Самая красивая - вон та, с большой грудью, в брюках со стразами.

–  Да, она красивая. Но очень жадная. И вдобавок фригидная. Кроме того, у нее анорексия. И условная судимость за хранение наркотиков.

–  Ах, вот как!
– воскликнула рыжая.
– Откуда ты все знаешь?

–  Знаю, - скромно сказал Знаев.
– Я все про всех знаю.

–  Ты опасный человек

–  Я продаю и покупаю деньги. Я обязан все знать.

–  Налей мне еще.

–  И не подумаю.

–  Тогда я пойду танцевать.

–  Хорошая идея. А я исчезну. Но быстро вернусь.

–

 Очень быстро?

–  Очень быстро.

Банкир разыскал Жарова и на правах друга пнул его коленом в мускулистый зад.

–  Ты хотел поговорить.

–  Уже не хочу, - с неожиданной злобой прорычал электроторговец и схватил Знаева за запястье.
– А хотя - пойдем. В дом пойдем. Там и поговорим…

Весь первый этаж особняка был открыт для гостей, и здесь стоял дым коромыслом. Гоняли в бильярд, поминутно обрушивая на паркет шары; разжигали гигантский кальян, мучили телевизор, потрошили стойку с компакт- дисками. В туалете шумно совокуплялись. Жаров затащил банкира в полутемную комнату, битком набитую обувными картонками, рывком стальных рук развернул к себе лицом. Навис, дыша водкой.

–  Я думал, ты приедешь с Камиллой.

–  Я этого не обещал, - твердо возразил Знаев.

–  Но ты обещал помириться.

–  Помирюсь.

–  Когда?

–  Скоро.

–  Ты бросил мою сестру. А теперь приходишь в мой дом с какой-то шалавой.

–  Она не шалава.

–  А кто она? Твоя новая подруга?

–  Угадал.

–  А Камилла? Что с ней?

–  С ней все будет в порядке. Кстати, я сто раз говорил тебе, что это она настояла на разводе. Я был против.

Жаров мощно почесал волосатую грудь и вздохнул.

–  Опомнись, Знайка! Что ты нашел в этой рыжей соске?

–  Она не соска.

–  Ты ей в отцы годишься!

–  А мне все равно.

–  Кто она?

–  Работает у меня в банке.

–  Слушай, отошли ее к черту. И помирись с моей сестрой.

–  Я же сказал, помирюсь.

Альфа- самец еще больше погрустнел и яростно обнял банкира за шею.

–  Гад ты, Знайка. Но я тебя люблю. И еще я ненавижу, когда я пьяный, а ты - трезвый. Зачем ты всегда такой трезвый?

–  Мне так жить проще.

–  Тебе? Проще?
– электроторговец захохотал.
– Иди посмотри на себя в зеркало! Пойдем вместе посмотрим.
– Не выпуская товарища из захвата, Жаров увлек его к стене. В зеркале отразились двое: один багровый, потный, сильно нетрезвый, второй - бледный и взлохмаченный.
– Смотри. Вот я - довольный и в говно бухой. А вот ты - вечно на все пуговицы застегнутый… Видно, что тебе жить очень сложно. Ты сам себе все усложняешь. Расслабься, дурень! Напейся хоть раз! Возьми вон Анжелу. Или Оксану. Затащи в угол, трахни… Хочешь Анжелу?