Говорит командир корабля. Вопросы, ответы и наблюдения опытного пилота
Шрифт:
Традиционный способ заполнения самолета, начиная с задних рядов, — часть проблемы. Многие авиакомпании сейчас осуществляют посадку по «зонам» или «группам». Например, запускают сначала людей, купивших места у иллюминаторов или на средних местах, а затем тех, кто расположится у прохода. Таким образом, меньшему количеству людей приходится протискиваться, толкая друг друга. Другой подход — запускать людей, занимающих места в рядах, расположенных в шахматном порядке или с чередованием, а не последовательно. Пускают пассажиров, имеющих билеты в каждый второй или третий ряд, люди раскладывают ручную кладь, затем все повторяется. Согласно результатам одного исследования,
Не могу сказать, что из-за этого ситуация кардинально меняется. Многие не любят подниматься на борт рано и будут ждать до последнего, игнорируя объявления о посадке. Люди, запрыгивающие на борт в последний момент, создают не меньше проблем, чем те, кто запихивает свою ручную кладь на первую попавшуюся полку.
Еще одна рекомендация: семьи с детьми в колясках следует запускать на борт первыми, а по прибытии их нужно просить оставаться на своих местах, пока все остальные пассажиры не покинут салон. Сколько часов тратится ежедневно в ожидании родителей, которым нужно сложить коляску и собрать примерно 45 килограммов вещей, без которых абсолютно не может обойтись любой малыш младше пяти лет?
Использование нескольких дверей также ускоряет процесс. Пассажирские трапы, крепящиеся и к передней, и к центральной дверям (если они есть), часто используются в Европе и Азии. На нескольких выходах на посадку амстердамского аэропорта Схипхол применяются трапы с доступом и к задним дверям, проходящие через левое крыло самолета. (Посадка и выгрузка пассажиров почти всегда происходит с левой стороны самолета. Правая используется для погрузки багажа, бортпитания и обслуживания самолета.)
Я уверен, что вы часто попадали в странную ситуацию, когда самолет останавливается, немного не доехав до терминала, а сконфуженный экипаж сообщает: «Наша стоянка в настоящее время занята» или «Встречающий персонал еще не на месте». Да, аэропорты в курсе ожидаемого времени прибытия каждого рейса, так почему же стоянка не готова вовремя? Боюсь, что у меня нет ответа. Возможно, есть какие-то факторы помимо тех, что лежат на поверхности (за самолетом резервируется стоянка в зависимости от времени прибытия и вылета, пассажирской нагрузки, таможенных и иммиграционных процедур). Думаю, что весьма значительную роль играет нехватка кадров. Летчиков эти ситуации расстраивают не меньше, чем вас.
Я застал те времена, когда пассажиры аплодировали при каждой посадке. Сохранилась ли эта традиция?
Аплодисменты при посадке были распространены в Штатах в конце 1970-х — начале 1980-х годов. Сейчас этого почти не происходит. Количество американцев, летающих как минимум дважды в год, увеличилось за последние 25 лет более чем в четыре раза. Обыденность перелетов и связанные с ними хлопоты стерли ощущение новизны, которое когда-то было. Тем не менее эта практика сохраняется за рубежом, где пассажиры пока не столь пресыщены. За последние несколько лет, когда я летал в Азию, Африку и на Ближний Восток, приветственные возгласы и аплодисменты раздавались примерно при каждом четвертом приземлении.
Обижаются ли летчики? Ничуть. Это не критический отзыв на то, как была проведена посадка, и не оценка навыков пилотов. Нельзя назвать это и вздохом облегчения, что удалось обмануть гравитацию и выжить. Даже самые нервные пассажиры рассуждают более оптимистично. Я бы не стал анализировать эту практику. По большому счету, ее смысл понятен, и не стоит относиться к этому слишком серьезно. Людям просто весело, и, с моей точки зрения, такая практика делает
И как вы, наверное, заметили, аплодисменты обычно звучат в салонах экономкласса. Люди в первом и бизнес-классе не аплодируют. Возможно, вам захочется найти в этом социоэкономический смысл (вероятно, он есть). Но сама динамика экономкласса — много людей сидят близко друг к другу — побуждает к подобному действию. В этом проявляется некий дух общности, особенно после долгого перелета, когда вы уже провели несколько часов в замкнутом пространстве вместе с сотнями людей. В каком-то смысле аплодисменты — это нечто вроде коллективного рукопожатия.
Как правило, в Boeing 747 помещается 400 пассажиров, и лишь четверть из них оказывается в выгодном положении — у окна. В десятиместном ряду только с двух мест открывается красивый вид. Если авиация утратила способность трогать сердца и волновать умы, то, возможно, в этом отчасти и кроется объяснение: пассажирам стало не на что смотреть.
Есть что-то успокаивающее в месте у окна — это связано с желанием ориентироваться в пространстве. В какую сторону я лечу? Солнце взошло или еще нет? Для тех, кто любит авиапутешествия, этим дело не ограничивается, конечно. По сей день я предпочитаю сидеть у окна, даже на самых длинных и многолюдных рейсах.
Впечатления, которые я получаю, когда смотрю через иллюминатор, не уступают реальной прогулке и осмотру достопримечательностей. Например, после поездки в Стамбул я одинаково отчетливо помню и вид на запруженный кораблями Босфор с высоты 3000 метров, и то, как я стою вблизи мечети Сулеймание и собора Святой Софии.
У летчиков особого выбора нет. Мы, по сути, часами сидим в небольшой комнатке со стеклянной стеной. Окна в кабине экипажа на удивление велики и, хотя смотреть практически не на что (кроме серых пушистых перистых облаков), панорамный вид, который через них открывается, порой захватывает дух:
• Нью-Йорк. Маршруты прибытия в аэропорт Ла Гуардия иногда проходят вдоль реки Гудзон на небольшой высоте, огибают западный край Манхэттена и открывают сногсшибательный вид на небо над Нью-Йорком — на этого «кварцевого дикобраза», как его охарактеризовал Курт Воннегут.
• Падающие звезды (особенно во время метеоритного дождя Персеид, проходящего каждый год в конце лета). Больше всего впечатляют те, что задерживаются на горизонте на несколько секунд и меняют цвет, прежде чем зарыться в атмосферу. Я видел падающие звезды настолько яркие, что их было видно даже днем.
• Полярное сияние. Самые яркие полярные сияния нужно видеть своими глазами, чтобы поверить. И для этого не стоит ехать на Юкон или в Сибирь — самое потрясающее сияние я видел во время рейса из Детройта в Нью-Йорк. Небеса превратились в огромный — на весь горизонт — дрожащий и переливающийся занавес, как будто Бог развешивал белье в ночном небе.
• Перелеты в Африку. Мне нравится, как полуостров Зеленого мыса и город Дакар появляются на экране радара. Получается идеально прочерченный контур западной оконечности континента, напоминающий рыболовный крючок. А какое чувство открытия и прибытия он пробуждает! Вот она, Африка! И дальше вглубь континента — топография Мали и Нигера. С высоты девяти километров покрытая низкорослыми кустарниками саванна Сахель выглядит как жесткая наждачная бумага светло-зеленого цвета, усеянная деревеньками. Каждая из них — крошечная звезда, от которой в разные стороны ответвляются красные глиняные дороги.