Говорящие с...
Шрифт:
– Секундочку, - мрачно произнесла Эша, - разве ты не должен был обидеться?
Сева пояснил, что обидеться он никак не может, поскольку Эша говорила совершенно неискренне, и это предельно очевидно. Шталь сердито спросила, не присутствует ли в Севиной родословной кто-нибудь с фамилией Звягинцева или симпатичный горный хрусталь. Сева ответил, что ничего такого не припоминает, и уставился на нее выжидающе. Эша отрицательно покачала головой.
– Без меня ты его никогда не найдешь. К тому же, он не
– Мой юный друг, а я, по-твоему, нормальная? Нормальные не допрашивают стулья и посудные шкафчики и вообще... Извини, я не могу взять тебя. Никак.
Прежде чем Сева успел еще хоть что-нибудь сказать, Шталь резко выжала педаль газа. Согласно давнему предупреждению смешливого ейщаровского шофера, "фабия" возмущенно подпрыгнула, издала скрежещущий звук и сделала попытку поехать задом наперед, но тут же опомнилась, изящно вильнула и помчалась прочь, огибая площадь по широкой дуге, ввинтилась в утренний поток транспорта и пропала из виду.
Сева остался один.
Нет, разумеется на площади были еще люди - стояли у ларьков, на остановке, сидели на скамейках под ивами, шли куда-то мимо, но он чувствовал, что остался один. Огляделся, вздохнул, подхватил свою сумку и медленно пошел в сторону автовокзала. Сумка почти волочилась по асфальту, впрочем сейчас его это не заботило.
Несколькими секундами позже Сева резко остановился, потом повернул, но шедший через площадь человек уже увидел его, кинулся догонять - и догнал.
– Привет!
– Инна удивленно загородила ему дорогу.
– Ты что тут делаешь? Почему ты один? Зачем тебе сумка?
– Почему ты со мной разговариваешь?!
– мрачно спросил Сева.
– Зачем я тебе?
Инна настороженно огляделась, потом подвинулась ближе, тряхнув светлыми пружинками волос.
– Что с тобой? Ты же на центральной площади, здесь половина народу тебя знает! Неужели, ты, наконец, решил...
– Да, я...
– Сева вздохнул, с досадой чувствуя, что краснеет, а Инна еще и хуже сделала - потянулась и взяла за руку.
– Я просто... в общем... всего лишь... а-а!
– высвободившись, он отчаянно махнул здоровой рукой, после чего этой же рукой схватил Инну за плечо, дернул к себе и поцеловал. Отпустил почти сразу же и отшатнулся, ожидая пощечины, ругани или насмешки, что было бы хуже всего.
– Вот дурак, - сказала Инна, облизнув губы, - ты почему так раньше не делал?!
Сграбастала его за плечи, притиснула к себе, и мизансцена повторилась. Прервалась она лишь тогда, когда через площадь полетел истошный вопль:
– Инка! Инка! Быстро отпустил ее, урод! Ну все!
– Ой!
– Инна отдернулась.
– Он все видел! Ой, что ж делать?! Ничего, ты пока иди, а я ему...
Сева упрямо мотнул головой, оставшись стоять на месте, и глядя, как через
– Акт второй, - пробормотала Эша, с восторгом наблюдавшая за этим из машины с другой стороны площади.
– Те же, въезжает Шталь.
Веселенькая синяя "фабия", беззастенчиво нарушая все правила движения, перепрыгнула через бордюр, пролавировала между клумбочками, разогнала подбегавших, словно стаю куриц, и с визгом притормозила рядом с Севой, который выглядел радостно, но озадачено.
– Залезай, - Эша распахнула дверцу, - пока мой припадок безумия не прошел!
Сева плюхнулся в машину, Инна забросила следом его сумку и томно замахала вслед отъезжающей "фабии".
– Спасибо, - проникновенно сказал Сева.
– Чтоб ты провалился!
– искренне ответила Шталь.
* * *
Михаил открыл дверцу и с усталым вздохом повалился на сиденье, потом мрачно посмотрел на Ейщарова, постукивавшего пальцами по рулю.
– Вижу, ты опять приехал?!
– Тебя не обманешь, - ехидно ответил Олег Георгиевич.
– Судя по твоей физиономии, вы его так и не нашли.
– Никто ничего не знает, - светловолосый развел руками.
– Дядя сказал, что он собирался покинуть город, а направление ему неизвестно. Чертовски любящий у парнишки дядя!
– Я тебе говорил нужно ехать сразу?
– Ну говорил, - Михаил помрачнел еще больше, после чего вскипел: - Кто мог знать, что такому, как он, вдруг взбредет попутешествовать?! Ты, между прочим, тоже хорош! Мы могли взять его намного раньше! Ты ведь был уверен почти с самого начала!
– Я не был уверен до конца, - Ещаров невозмутимо закурил, глядя на гречухинский особняк.
– Что с вещами?
– То, что ты называешь заразой, - проскрежетал Михаил, - не обнаружено. Вся мебель чистая, инфицированных нет. Мальчик себя контролирует, хотя вряд ли знает об этом.
Олег Георгиевич хмыкнул, достал телефон и вызвал номер, поставив разговор на громкую связь.
– Здравствуйте, Эша, - приветливо сказал он.
– Ну как ваши дела?
Михаил принялся гримасничать, ладонями изображая некие молитвенно-расцветающие жесты, но Ейщаров показал ему кулак, и водитель, обозрев кулак, принял серьезный вид. Далеко, сквозь машинный шум, Шталь мрачно ответила, что дела у нее превосходно, ибо у людей с черепно-мозговой травмой дела всегда идут превосходно - иначе и быть не может.
– Я звонил родственникам Севы, но они сказали, что Сева уехал. Насовсем. Он вам ничего не говорил о том, куда собирается? Я надеялся переговорить с ним.