Говорящий член

Херринг Ричард Кит

Безусловно, все мы по природе своей склонны достигать сексуального удовлетворения любыми доступными средствами (и многие из приведённых выше идей являют собой наглядный пример триумфа изобретательности). По крайней мере, когда предмет вожделений в виде отзывчивого партнёра или партнёрши недоступен.

И если тот, кого возбуждает исключительно секс с выхлопной трубой, скорее всего, нуждается в профессиональной медицинской помощи, то все остальные, кто испробует это на практике (в уединении собственного гаража), в худшем случае, просто узнают, что их член не настолько большой,

как они себе навоображали. (Хотя если двигатель не заглушён, то последствия, по вполне понятным причинам, могут оказаться гораздо серьёзнее.)

Ни один из приведённых выше примеров не касается интересов других людей — так почему же к подобным историям принято относиться с таким неодобрением? И почему те бедолаги, кто рано или поздно оказывается в приёмном отделении «неотложки» — с насадкой от пылесоса, насаженной туда, куда её никто никогда не предполагал насаживать, — повсеместно становятся всеобщим посмешищем? Не думает ли про себя тот, кто смеётся чуть громче, чем следует: «Слава богу, пронесло!»? Может, преступление других всего лишь в том, что им просто не повезло и они всё-таки попались?

И где та грань, что разделяет половые акты на нормальные и извращённые?

Разумеется, нашим политическим и религиозным лидерам исторически было, что сказать по данному поводу — ведь именно они устанавливали границы приемлемости в многочисленных религиозных законах, правовых статутах или просто в речах и проповедях.

Однако не надо далеко ходить, чтобы увидеть, как многие из этих столпов общества пренебрегали своими же собственными правилами — да ещё так, как их народ даже представить себе не мог. (А скольким из них всё это сошло с рук?)

Нерон улыбается своим мыслям, очевидно, придумывая новый акт полового извращения, который можно совершить с лирой.

В своей «Жизни двенадцати цезарей» римский писатель Светоний рассказывает: «А собственное тело Нерон столько раз отдавал на разврат, что едва ли хоть один его член остался неосквернённым. В довершение он придумал новую потеху: в звериной шкуре он выскакивал из клетки, набрасывался на привязанных к столбам голых мужчин и женщин и, насытив дикую похоть, отдавался вольноотпущеннику Дорифору, крича и вопя, как насилуемая девушка».

30 октября 1501 года епископ Йоганн Буршанд присутствовал на вечере, устроенном Папой Римским Александром VI (также известным как Родриго Борджиа) в Апостольском дворце в Ватикане. В числе гостей было 50 проституток, и тем из присутствующих, кто сумел «вступить в половое сношение с наибольшим количеством куртизанок», выдавались призы в виде шёлковых мантий, пар обуви и головных уборов. И это вечер, устроенный главой христианской церкви! Лицемерие? Ханжество? Да католик ли Папа Римский вообще?! И вдруг ловишь себя на мысли, как трудно дать однозначный ответ на все эти вопросы. По крайней мере, с точки зрения сексуальных пристрастий, ответ очевиден: «Нет и ещё раз нет!»

Давайте же посмотрим правде в глаза: современная история буквально кишит священниками,

которых ловили за руку во время «игры» с самими собой либо с мальчиками из церковного хора. Куда ни плюнь, непременно попадёшь в какого-нибудь политика, ревнителя «семейных ценностей», изменяющего жене направо и налево (или выжимающего себя как лимон чуть не до смерти ради собственного сексуального удовольствия).

Так вправе ли церковь и государство заниматься догматическими разглагольствованиями или издавать законы против того или иного вида сексуального поведения, считающегося общепринятым?

Стыдно сказать, но до сравнительно недавнего времени гомосексуалистов в Великобритании бросали в тюрьмы за их половую ориентацию. (Вспомните хотя бы известную трагедию, всеобщее презрение и безвременную кончину Оскара Уайльда.) Что говорить, если даже в наши дни «голубых» преследуют и убивают — причём делают это те, кого действия гомосексуалистов не затрагивают никоим образом!

В начале девяностых в тюрьме оказалась целая группа британцев, которым нравилось прибивать свои пенисы к деревяшкам. (Хотя можно поспорить, является ли тюремное заключение таким уж наказанием для садомазохиста.) По моему глубокому убеждению, данное преступление само по себе уже суть наказание. Однако если парни действительно хотели того, что делали, то, мне кажется, не нужно было им мешать. Ведь не бросаем же мы в тюрьмы миллионы людей, ежедневно и добровольно причиняющих себе вред употреблением алкоголя и табака!

всё, чем мы занимаемся в уединении собственного дома, — будь то в одиночку или по соседству с демократичными родителями, — это наше сугубо личное дело.

Да, всё это так. Но разве не существует сексуальных привычек, бесспорно считающихся аморальными?

Например, скотоложство?

Библия весьма ясно высказывается по этому поводу. В Левите сказано: «Кто смесится со скотиною, того предать смерти, и скотину убейте». На мой взгляд, несколько жестковато по отношению к бедной животине, которая здесь явно сторона пострадавшая.

Однако другие культуры, хотя и не одобряют любовный союз человека с животным, готовы всё же пойти на некоторые исключения. На одной из дощечек для письма, содержащих законы хеттов и относящихся примерно к 1400 году до н. э., в подробностях расписываются наказания за вступление в половую связь с различными животными. Прежде чем вы прочтёте содержание дощечки, стоит, наверное, вспомнить, что лошадь была основным видом хеттского транспорта. И что хетты часто путешествовали на огромные расстояния, не имея никакой другой компании, кроме своей кобылы:

«Если человек сотворит зло с рогатой скотиною, это есть преступление, наказуемое смертью, и его надлежит убить.

Если человек сотворит зло с овцой, это есть преступление, наказуемое смертью, и его надлежит убить.

Если кто сотворит зло со свиньёй, то он должен умереть.

Если человек сотворит зло с лошадью или мулом, наказания не должно быть никакого.

Если бык напрыгнет (т. е. попытается взобраться) на человека, то бык должен умереть, а человек не должен умереть. Овца может подставить себя вместо человека, и её следует умертвить.