Говорящий от Имени Мертвых. Возвращение Эндера

Кард Орсон Скотт

Но Эндер заметил, что Человек не так уверен, как раньше. Он сопротивлялся идеям Эндера, потому что они были чужды ему, а не потому, что считал их неправильными или непонятными. Он начинал осваивать их.

– Посмотри на жен, – продолжал Эндер. – У них нет своих детей. Они не могут быть великими, подобно твоему отцу.

– Голос, но ты же знаешь, что они – выше всех. Все племя слушается их. Когда они хорошо правят нами, племя процветает; когда племя умножается, жены становятся сильней.

– Несмотря на то, что никто из вас не

приходится им сыном.

– Как же это может быть?

– И все же вы создаете их власть и величие. Они вам никто – не мать, не отец, и все же они растут, когда растете вы, и процветают, когда процветаете вы.

– Мы все – одно племя.

– Но почему вы одно племя? У вас разные отцы, разные матери.

– Потому что мы – племя! Мы живем вместе здесь, в лесу, мы…

– Если чужой свинкс из другого племени придет и попросит права остаться и быть вашим братом?

– Мы никогда не сделаем его отцом!

– Но вы попытались сделать это с Пипо и Либо!

Человек тяжело дышал.

– Я вижу, – сказал он. – Они были частью племени. Пришли с неба, но мы приняли их как братьев и пытались сделать отцами. Племя – это то, что мы считаем племенем. Если мы говорим, что племя – это все малыши в лесу и все деревья леса, значит так оно и есть. Даже если половина древних деревьев – павшие воины другого племени. Мы стали одним, потому что сказали – «мы одно».

В душе Эндер восхищался этим маленьким раман. Очень немногие люди могли воспринять эту идею, а тем более распространить ее за узкое определение племени, семьи, нации.

Человек зашел Эндеру за спину, прислонился к нему. Эндер почувствовал его дыхание на своей щеке, а потом Человек прижался к нему щекой. Теперь они смотрели в одном направлении, Эндер понял.

– Ты видишь то же, что и я.

– Вы, люди, вырастете, сделав нас частью себя. Люди, малыши, жукеры – вместе рамен. Тогда мы одно племя, и наше величие принадлежит вам, а ваше – нам. – Эндер почувствовал, как Человек дрожит. – Вы показали нам, теперь мы должны открыть путь другим племенам. Как одно племя, все вместе. Мы поможем им расти. И будем расти с ними.

– Вы можете посылать учителей, – предложил Эндер. – Братья пойдут в другие племена, обретут третью жизнь в других лесах, там вырастут их дети…

– Это странно, тяжело будет объяснить все женам, – посетовал Человек. – Или вовсе невозможно. Их мозг работает совсем не так, как мозг братьев. Брат может думать о сотне разных вещей. Но жена думает только об одном: что хорошо для племени, или еще проще: что хорошо для детенышей и маленьких матерей.

– Можешь ты заставить их понять? – спросил Эндер.

– Много лучше, чем ты, – ответил Человек. – Но возможно, у меня тоже не получится.

– Не думаю.

– Ты пришел, чтобы заключить договор между нами, свинксами этого племени, и вами, людьми, живущими на этой планете. Люди других миров не признают этого договора, да и пеквениньос других лесов не подчинятся ему.

–

Мы хотим заключить такой же договор со всеми свинксами.

– И согласно этому договору, вы, люди, обязуетесь научить нас всему, что знаете?

– Так быстро, как только вы сможете учиться.

– Отвечать на все вопросы?

– Если нам известны ответы.

– Так! «Если»! Это не слова для договора! Дай мне прямой ответ, Говорящий от Имени Мертвых! – Человек встал, оторвался от Эндера, прошел вперед, чуть наклонился, чтобы посмотреть ему – сверху вниз – прямо в глаза. – Обещай научить нас всему, что знаешь!

– Обещаю.

– И обещай также вернуть к жизни Королеву, чтобы она помогала нам.

– Я верну ее к жизни. Но вам придется заключать с ней отдельный договор. Она не подчиняется законам людей.

– Ты обещаешь дать ей новую жизнь вне зависимости от того, поможет она нам или нет?

– Да.

– Ты обещаешь повиноваться нашему закону, когда находишься в лесу? И ты согласен, что на землю прерий, необходимую нам, тоже будут распространяться наши законы?

– Да.

– И вы вступите в войну со всеми остальными людьми на всех звездах, чтобы защитить нас и открыть нам путь в космос?

– Уже.

Человек расслабился, отступил, снова уселся на землю. Провел по ней пальцем черту.

– Чего ты хочешь от нас? – спросил он. – Мы будем подчиняться вашим законам в городе и на ваших землях в степи.

– Да.

– Вы не хотите, чтобы мы шли на войну.

– Да.

– И это все?

– Еще одно.

– То, что ты просишь, совершенно невозможно, – сказал Человек. – Поэтому вреда не будет, если попросишь и еще.

– Третья жизнь, – начал Эндер, – когда она начинается? Когда вы убиваете свинкса и он потом превращается в дерево, не так ли?

– Первая жизнь проходит внутри материнского дерева, где мы никогда не видим света, слепо едим мясо наших матерей и пьем соки дерева. Вторая жизнь начинается, когда мы выходим под сень леса и живем в сумерках – бегаем, карабкаемся, ходим, а еще смотрим, поем, разговариваем и делаем вещи своими руками. А в третьей жизни мы тянемся к солнцу и пьем его, мы поднимаемся наконец к полному свету, движемся только под ветром, только думаем и иногда, когда братья барабанят по стволу, говорим с ними. Да, это и есть третья жизнь.

– У людей нет третьей жизни.

Человек ошарашенно уставился на него.

– Когда мы умираем, то, даже если вы сажаете нас, ничего не вырастает. Не получается дерева. Мы не пьем солнце. Когда мы умираем, мы мертвы.

Человек перевел взгляд на Кванду:

– Но вторая книга, которую ты дала нам, все время говорит о жизни после смерти и новом рождении.

– Но мы живем не как деревья, – ответил Эндер. – Ты не можешь прикоснуться к нам или поговорить с нами.

– Я не верю тебе, – сказал Человек. – Если это правда, зачем Пипо и Либо заставили нас посадить их?