Говорят сталинские наркомы
Шрифт:
— Вот я Вас пригласил на беседу. Но с какой целью? Вы, пожалуйста, поймите, что англичане и американцы, которые сегодня с нами в хороших отношениях, при удобной для них ситуации могут ведь раздавить нас. При какой же ситуации? Если будут знать наши слабые места. А нашим слабым местом сегодня становится нефтяная промышленность. Нынешний уровень добычи нефти нас никак не устраивает. Накануне войны мы добывали 34 млн. тонн в год, а выходим из войны лишь с 19 миллионами. При таком положении можно всего ожидать.
— Как это можно после такой
— Все это может быть, — подчеркивает Сталин.
Он перешел далее к рассмотрению вопросов, связанных с ускоренным развитием нефтяной промышленности… К этому времени, т. е. к весне 1945 г. во «Втором Баку» было обнаружено богатейшее девонское месторождение, что позволяло оптимистически оценивать перспективы прогресса отечественной нефтяной индустрии. Мы получили такие мощные пласты, которые могли давать из скважин по 300–400 тонн нефти в сутки. Я проинформировал Сталина о сложившемся положении, об ошеломляющих открытиях в Куйбышевской области и в Башкирии.
Все это открывало перед нами прекрасную возможность рассчитывать на развитие районов «Второго Баку» высокими темпами. Какими же? Мы стали обсуждать.
— Что Вам нужно в первую очередь? — спрашивает Сталин.
— Необходимо современное оборудование, машины, техника, крупные капиталовложения, нужны знающие строительные кадры.
— Вы обо всем этом напишите, а я дам команду, — заявил Сталин. Он взял телефонную трубку и позвонил Берии:
— Лаврентий, все, что товарищ Байбако скажет, ты давай сделай.
Так начинался новый переломный этап освоения «Второго Баку»,
что привело нас к большим высотам. Когда наш разговор, насыщенный многими мыслями и решениями, закончился, Сталин неожиданно спросил меня:
— Вот Вы — совсем молодой человек, а уже возглавляете такой важный наркомат… Скажите мне, какими качествами должен обладать советский нарком?
Я тут же сказал, что он должен хорошо знать порученное ему дело, свою отрасль, проявлять трудолюбие, добросовестность, честность, оперативность в работе, умение опираться на коллектив.
— Все это правильно, — сказал Сталин, — это очень нужные качества. Но о важнейших среди них Вы не сказали.
Помню, я назвал еще несколько и смолк.
— Что еще? — спросил, покуривая, Сталин. Он подошел ко мне. Я поднялся со стула, но Сталин, коснувшись чубуком трубки моего плеча, посадил меня на место и произнес:
— Советский нарком должен прежде всего иметь «бичьи» нервы плюс оптимизм.
Когда я вышел из кабинета Сталина после полуторачасовой беседы, то сразу спросил у Поскребышева:
— Александр Николаевич, в чем дело, что это наш Председатель ГКО и Верховный Главнокомандующий ходит в худых сапогах?
Поскребышев отвечает:
— Скажи, пожалуйста, а где дырки эти? В каком месте?
Я объяснил. Тогда он раскрыл мне суть «дела». Оказывается, Сталин сам сделал эти дырки, чтобы не досаждали мозоли…
Два чувства владели мной, когда я возвращался
И, с другой стороны, ощущение тревоги в связи с предостережением вождя о новой надвигавшейся на нас большой беде. Что в мире не все безоблачно, что есть силы, которым мало понесенных нами огромных жертв и которые хотят не только многократного увеличения этих потерь, но попытаются вообще раздавить нас…
Г. А. Куманев: Как же шло освоение «Второго Баку» после той памятной для Вас встречи со Сталиным весной 1945 г.? Какую роль оно сыграло в последующие годы в производстве нефти в СССР?
Н. К Байбаков: Правительственные решения и распоряжения, последовавшие после той беседы со Сталиным, во многом определили небывалый по темпам прогресс «Второго Баку». Представьте, но именно быстрому развитию «Второго Баку», начиная с победного 1945 года и особенно в первые послевоенные годы, мы ежегодно стали давать прибавку от 20 до 25 млн. тонн нефти. Когда я при Хрущеве в 1955 г. уходил в Госплан СССР, добыча нефти составили уже 87 млн. тонн в год. Вместо 15 лет, о которых говорил Сталин в феврале 1946 г. в той речи перед избирателями — довести добычу нефти до 60 млн. тонн — мы практически это перекрыли за 8 лет и пошли дальше. В 1988 г. достигли 624 млн. тонн. Сравните — около 19 млн. тонн в конце войны. Вот, что значит успешное освоение «Второго Баку», а также быстрое возрождение нефтедобычи на Северном Кавказе и ее развитие на Каспии и в самом Баку.
Считаю необходимым еще раз подчеркнуть: все это в значительной мере связано с тем, что Сталин уделял нашей отрасли очень большое внимание, заложив прочную основу ее бурного прогресса. Не устаю до сих пор поражаться, как же оперативно и последовательно выполнялись тогда все правительственные постановления и указания Сталина, который постоянно интересовался состоянием нефтедобычи и нередко давал практические советы.
Вот в обычные дни вдруг звонок. Я не хочу сказать, что Сталин часто звонил, но подобные звонки были не раз. Итак, однажды звонок. Беру трубку и слышу знакомый голос. Сталин поздоровался и говорит:
— Товарищ Байбаков, вот здесь мне Ваш главный геолог товарищ Сенюков написал записку о том, что, если мы хотим быстрее открывать новые нефтяные и газовые месторождения, надо бурить «опорные скважины».
Что значит «опорные скважины»? Это, не глядя ни на что, бурить по всей стране без подготовки работы геофизиков, что обычно предшествует бурению скважин.
— Как Вы смотрите на метод, предложенный товарищем Сеню- ковым? Много ли он может нам дать?
Я отвечаю:
— Товарищ Сталин, это мероприятие довольно рискованное, да и очень дорогое?