ГП и повелитель дементоров
Шрифт:
«Новое зелье с замечательными свойствами разработал для больницы Св. Мунго талантливый любитель Дэвид Уолтер». Оторвавшись от газеты, Гарри удивленно хмыкнул: у него не укладывалось в голове, чем Волдеморту мог так сильно насолить обычный разработчик лечебных зелий. Парень еще раз вгляделся в серьезное лицо на колдографии: снимок казался похожим на маггловские фото в газетах - какой-то смазанный и серый, и, что главное, совершенно неподвижный. Гарри также подметил, что и цветом волос, и чертами лица этот человек походил именно на «поздний» вариант персонажа из его видений,
Вновь перечитав заметку, юноша задумался над тем, что в среде магов нечасто встретишь такое незамысловатое имя как Дэвид Уолтер. «Хотя, кто бы говорил», - со вздохом подумал он и, прихватив газету, двинулся на кухню.
– Не ожидал от вас такого проворства, мистер Поттер; надеюсь, что оно не пошло в ущерб качеству.
Гарри положил перед Снейпом газету, указав на колдографию.
– Это он.
Тот кивнул, едва бросив на нее взгляд:
– И что вы думаете об этом человеке?
– Разве что, имя у него… как у магглорожденного.
– С каких это пор вы стали обращать внимание на подобные детали?
– Как-никак, я пять лет учусь в Хогвартсе, сэр.
– Ваш отец проучился там семь лет, и я не могу сказать, чтобы он хоть что-нибудь усвоил.
Гарри хотел было броситься на защиту отца, но вместо этого ответил, копируя ехидную улыбку Снейпа:
– У него же не было такого замечательного наставника, как вы, профессор.
– Что я слышу, Поттер? Ладно, ступайте, займитесь домашней работой… если вы еще не забыли, что это такое.
Гарри не заставил просить себя дважды. Подождав, пока спина нахального юнца скроется в дверном проеме, Снейп углубился в изучение газеты. Этот целитель не вызывал у зельевара ровным счетом никаких ассоциаций, несмотря на то, что он пару раз сталкивался с ним в Министерстве магии. В конце концов, Мастер Зелий вынужден был признать, что, если бы не откровения Поттера, он не вспомнил бы и имени этого своего коллеги, поэтому ему было и вовсе невдомек, за какие особые заслуги неведомый Дэвид Уолтер удостоился личной ненависти Лорда.
Северус Снейп в задумчивости побарабанил кончиками пальцев по столешнице. Возможно, ответ следовало искать в прошлом. Но о прошлом Тома Риддла ему было известно до обидного мало, и даже эти сведения достоверностью не блистали. «Да и откуда мне об этом знать, - мелькнуло у него в голове, - если я присоединился к Пожирателям смерти лишь после того, как покойный…» Снейп вскочил как ошпаренный; пробормотав: «И он все это время маячил у меня перед глазами!», он выбежал из кухни.
Гарри просидел над трансфигурацией лишь полчаса, когда под лестницей послышались знакомые голоса Рона и Гермионы. Он слетел вниз и бросился к новоприбывшим друзьям. Обмениваясь впечатлениями за ужином, они пришли к выводу, что лето у всех прошло не ахти как. Даже Гермиона затосковала за своими учебниками, мечтая съездить куда-нибудь на юг.
– Поезжай в Болгарию, - предложил Рон.
– Ко Краму в гости.
– Родители не пускают, - вздохнула Гермиона.
– Начитались всяких ужасов в «Пророке»… Сказали,
Рон помрачнел:
– Вы как хотите, а я спать пошел. У меня самого слишком много проблем, чтобы еще сокрушаться, что Гермионе не разрешают навестить дружка.
– С этими словами он удалился.
Гермиона вздохнула:
– Вот всегда он так...
Вечером в штаб-квартиру прибыл Дамблдор, и они с профессором Снейпом закрылись в кабинете. Гарри долго, как ему показалось, целую вечность боролся с желанием пойти и незаметно присоединиться к этому совещанию, поддерживая себя мыслями о том, что подслушивать неприлично и любопытство до добра не доводит. Наконец он решил, что только узнает, о чем идет речь: быть может, о нем самом, а обсуждать человека за его спиной - неприлично вдвойне. Твердо решив спасти профессоров от морального падения, Гарри пробрался в комнату, в одной из стен которой, как он недавно обнаружил, находилась тщательно замаскированная дверь в соседний кабинет, где сейчас и беседовали директор с профессором зельеварения. Впрочем, сути разговора он так и не понял: видимо, даже не предпринимая никаких мер против нежелательных свидетелей, профессора предпочитали говорить загадками.
– Это он, не может быть никаких сомнений!
– Голос Снейпа звучал взволнованно.
– Но как вы можете быть уверены? Лично я не вижу никакого сходства…
Снейп перебил директора, чего прежде себе не позволял:
– Не забывайте, что я общался с ним куда больше вашего!
– Так вы полагаете…
– Что он не умер! И вы, вероятно, об этом знали! Но не посчитали нужным открыть!
– Северус, не кипятитесь. Даже если дело обстоит так, я все равно не вижу никаких причин для вашего возмущения. Вам, как никому другому, должно быть известно, что он был неповинен в приписываемых ему преступлениях…
– Уж мне-то известно!
– …за прошедшие годы он мог измениться, и очень сильно; да и сейчас уже не время для сведения старых счетов. Поэтому я не понимаю, чем вызвана такая буря эмоций, ведь это, по сути, ничего не меняет…
– Отнюдь, это меняет очень многое! Кстати, вы собираетесь поведать мистеру Поттеру об открывшихся фактах?
– Я не вижу в этом смысла, - отрезал директор.
– В настоящий момент разглашение может оказаться опасным для них обоих. Конечно, я не вправе запретить вам… - В голосе Дамблдора зазвучали нотки сомнения.
– Сейчас это было бы несколько несвоевременно, - сухо заметил зельевар.
– Думаю, что разумнее будет положиться на ваш опыт.
– Судя по его интонации, Снейп имел в виду что-то вроде: «Надеюсь, вы понимаете, что делаете». Этой фразой он положил конец обсуждению, и оба профессора покинули комнату.
Юный волшебник застыл за потайной дверью в полном смятении. Каждая фраза этого странного диалога подкрепляла безумную догадку, зародившуюся в глубине его души, а слова «он не умер» пробудили ноющую боль в сердце, которая, казалось, едва успела затихнуть. Он должен был во что бы то ни стало убедиться…