Грааль никому не служит
Шрифт:
– Не стану, мать Хаала.
– Иди. Главарь стаи ждёт тебя. И помни: он не остановится ни перед чем.
Когда я вошёл в каюту Витмана, там уже сидели Борис и помощник капитана – немногословный азиат с исчерканным шрамами лицом. Меня ждали. Причём именно меня, а не свору головорезов с упакованным в окаменевшую кодлянку пленником.
– Давай, – махнул Борис. Помощник развернул на полу сканер и включил его. Сплетённая из призрачных световых нитей сфера разбухла, наполняя каюту. От невидимой
– Никого, господзина цендзори, – хрипло отрапортовал азиат.
– Хорошо. Следи дальше.
– Срушаяси, господзина цендзори.
Помощник уселся возле сканера и принялся вертеть ручки настройки. Лицо его разгладилось, движения приобрели плавность. Экран на стене показывал звёздную систему. Красный карлик, вокруг которого крутится единственный обледенелый шарик.
Сигуна. Вот куда мы выбрались.
– Ну, парень, влип ты, – вместо приветствия объявил Борис.
– А что случилось?
– Не придуривайся! Четверть часа назад эта старая ман… – По лицу Витмана прошла судорога. Усилием воли он взял себя в руки. – Эта достойная женщина приказала разворачивать корабль. В сторону Крещенского Вечерка.
Витман был близок к тому, чтобы оскорбить противника. Да ещё женщину. Хороший знак.
– Я знаю, – ответил я. – Мать Хаала расспрашивала меня о жизни на Лангедоке. В частности о сестре Асмике.
– И?
– Я сказал, что держу её в окраинниках.
– Идиот! – взвыл цензор. – Да ты понимаешь, что это значит? Эта сука жрала пластик да трахалась с кем попало! Монашка! А ты таскаешь в себе кусок её души. И эту душу собор матриархинь из тебя вынет. Ты хоть знаешь, зачем тебя везут туда?
– Пока нет.
Тут я кривил душой. Ничего хорошего при нынешнем раскладе на Крещенском Вечерке меня не ждёт. О святых сёстрах много разного рассказывают. И ничего хорошего.
– Тебя чистить будут. Заочно. Вместо суки этой шпионской, психодратвы. Ловишь эфир?
Он устало опустился в кресло. Вытер пот.
– Придурок ты, Андрюха… Кто ж тебя за язык тянул? Всё одно к одному. Повяжут нас там, на Вечерке.
Я взялся за магнит-крепёж кодлянки. Мать Хаала поколдовала с одеждой, так что я мог не опасаться неожиданностей.
– Что ты от меня хочешь?
– Разорви связь с этой шпионкой. Скажи Хаале, что она уже мертва.
Я отщёлкнул замок. Ткань закостенела на миг и вновь стала мягкой. Борис с недоумением посмотрел на пульт, встроенный в браслет на его запястье.
– Ресурс выработался. В двенадцать часов. Да ты, Андрюха, просто Золушка.
Помощник покосился на своего командира, но ничего не сказал. Его дело было следить за сканером.
– Это не ресурс. Мать Хаала знает, как отключать окаменение. – Я помолчал и добавил: – Я не брошу своих окраинников. Да это и не поможет. Монахини всё равно не поверят мне.
– Это не всё, Андрюха. Пришла тахиограмма с Лионессе. Нам наперехват движутся корабли Крещенского Вечерка. У монахинь соглашение
– Как же ты собирался использовать их?
– Было дело… Теперь всё в прошлом. Остаётся рассчитывать на себя. Пока идут профилактические работы, мы висим в системе Сигуны. Но экипаж «Игрейн» взбунтуется, если я объявлю, что мы идём не на Лионессе.
– Думаю, уже. Пока я шёл сюда, меня пытались убить.
– Плохо.
Борис потёр запястье. Браслет на руке пискнул, и в воздухе развернулся цилиндр терминала.
– Эй, Ламберт, – крикнул Борис. – Капитан Ламберт!
Терминал был пуст.
– Зар-раза!..
Борис пощёлкал кнопками. Безрезультатно. Кто-то отсёк цензора от корабельной связи. Консоль в рубке также молчала, выдавая всё ту же картинку – систему Сигуны.
– Опоздали мы… Ох, беда!..
Он вскочил, бросился к сейфу. Затем обратно. Выглядело это комично, но мне было не до смеха. Прозвенел сигнал вызова. Кто-то хотел войти.
– Это Хаара-сан, – объявил помощник, – и господзина Арберта.
– Впускай! – махнул Борис. – Ох, господи…
Он торопливо распахнул сейф. Вытащил парализатор, два лучевых пистолета и несколько гранат с нервно-паралитическим газом. Мембрана разошлась. В каюту вошли мать Халла с не-господином страха.
– Что вы медлите? – с ходу выкрикнула монахиня. – На корабле волнения!
– Не орите. Это вы виноваты! Вы!
– Я? После всех ваших мерзостей и преступлений?
Цензор выглядел измученным. До сих пор принцип «Цель оправдывает средства» не подводил его. И вот – ситуация изменилась. Страх перед будущим и чувство вины лишили его сил.
Быстро же вас сломала магия круга, господа мятежники.
– Надо нанести упреждающий удар, – предложила Хаала. – Неужели вы не видите? Эта сволочь колеблется. У них нет вождя. Надо пользоваться моментом.
Она потрясла в воздухе кинетической плетью. Монахинь можно обвинять и в узколобости, и в фанатизме, но трусихами они никогда не были.
Помощник капитана бросил ненужный сканер и что-то залопотал на непонятном наречии, переводя взгляд то на меня, то на монахиню. Цензор прижал ладони к вискам. Поморщился, словно от головной боли.
– Опять одно и то же… Хорошо, Сабуро. Вызывай их.
Азиат поклонился:
– Срушаяси, гаспадзина цендзори-сан.
Он выдвинул из стены панель экстренной связи. В столбе голо-терминала завертелась светло-зелёная спираль. Затеплился золотистый огонёк.
– Капитан Ламберт, – повелительным тоном начал Борис. – Капитан Ламберт, что это за игры?
Спираль развернулась, показывая грузного человека в мундире лионесского флота. Он сидел к нам вполоборота, отдавая приказы кому-то невидимому. Терминал выхватывал из пустоты кусок рубки. Белый подлокотник капитанского ложемента был заляпан красным. Где-то невдалеке звенела гитарная струна.