Граальщики
Шрифт:
– Ну хорошо, – раздраженно промерцал голубой огонек, – пересылающая что?
– Вас.
Последовали несколько вспышек разгорающегося оранжевого пламени, и затем – взрыв практически нечленораздельной пиротехники. Из того, что большинство использованных выражений были чрезвычайно вульгарными, можно было вывести предположение, что здесь присутствует некая часть сэра Туркина.
– Посмотрите на это так, – предложило послание. – Вы же знаете, сколько весит золото, так? А любые деньги – это, грубо говоря, золото. Но вы ведь
Оранжевые огоньки вспыльчиво затрепетали было, но не пошли дальше недовольного мерцания. Затем все стало черно.
Два исполинских катка, выжевывающих из себя рулон бумаги; вот только это не бумага. Она имеет на одно измерение больше.
Сэр Туркин и сэр Бедевер возникли между катков в виде двухмерных силуэтов, шлепнулись снаружи и стали постепенно обретать форму, подобно надуваемым воздушным шарикам. Не раньше, чем процесс надувания был завершен, начали они оживать; но когда эта часть была завершена, Туркин, по крайней мере, выглядел более чем оживленным.
– Черт побери, – сказал он мрачно. – Никто еще не совал меня головой вперед в компьютерную сеть и уходил живым после этого. – Он закатал рукава и начал оглядываться в поисках кого-нибудь, с кем можно было бы разобраться на этот счет.
– Тур, – настойчиво прошептал Бедевер, стоявший сбоку.
– Чего тебе? – спросил Туркин не оборачиваясь. – Только не пытайся отговорить меня, Беддерс. Кто-то сегодня получит по голове за эти штучки, и…
– Тур!
– Чего тебе?
– Посмотри-ка вниз.
Туркин неохотно повиновался. Он увидел, что они стоят на чем-то вроде вспаханного поля. Почва была светло-красного цвета, как глина. Очень светлого. Почти розового.
– Тур, – сказал Бедевер. – Тур, мы стоим на чьем-то пальце!
Очень сложно приучить себя к действительно гигантским масштабам. Глаз может воспринять лишь определенное количество информации, а мозг может обработать лишь определенное количество того, что воспринято глазом. Вы должны быть способны дополнить эти данные изрядной долей воображения, если вам необходимо, к примеру, распознать в полосе земли двадцати пяти футов шириной чей-то палец.
– Ох, – тихо сказал Туркин, – и действительно.
– Добро пожаловать в Атлантиду, – промурлыкало послание. – Вы хотите, чтобы вас увеличили?
– Да, думаю, хотим, – сказал Бедевер, – правда ведь, Тур? Думается мне, это было бы чертовски неплохо, если для вас это не составит…
– В таком случае мы восстановим вас в немного меньшем масштабе – в особенности его. Согласны?
– Согласны.
Палец начал съеживаться, пока не превратился в часть ладони, которая тоже в свою очередь стала съеживаться, и съеживалась до тех пор, пока не получила возможность сомкнуться вокруг пальцев Бедевера в дружеском пожатии. Ладонь крепилась к руке, которая соединяла ее с кругленьким, голубоглазым, средних лет человечком в темно-сером
– Давайте сразу же проясним один вопрос, хорошо? – начал он, улыбаясь. – Здесь все делается как в цивилизованных странах. Никаких грубостей. Все санкции – сугубо экономического порядка. Это понятно? – он пристально взглянул на Туркина. Тот хрипло проворчал что-то и кивнул.
– Вот и прекрасно, – сказал кругленький человечек. – В таком случае, сэр, разрешите представиться. Меня зовут Иофон, а это, – здесь рыцари заметили еще одного точно такого же человечка, стоящего поодаль, – Паллас. Мы из службы Валютного контроля.
– Простите? – переспросил Бедевер.
Иофон улыбнулся.
– Мы находимся здесь, чтобы удостовериться, что ввозятся и вывозятся лишь дозволенные суммы в санкционированной валюте, – пояснил он. – В таких делах нельзя быть чересчур осторожным, знаете ли.
– Прошу прощения, – сказал Бедевер. Он за рукав оттащил Туркина в сторону и с минуту шептался с ним, затем вернулся к Иофону, который что-то писал на специальной дощечке, к которой крепился листок бумаги. – Мне кажется, здесь, возможно, имеет место некоторое недопонимание.
– Надеюсь, что это не так, – радостно отвечал Иофон. – Итак, теперь, если вы будете любезны сообщить мне ваши суммы, достоинство, номера и коды серий, я смогу без дальнейшего промедления выплатить вас в страну. Как видите, на вас здесь рассчитывают.
– Ну вот, – сказал Бедевер, – как я и говорил, некоторое недопонимание. Видите ли, мы не деньги, мы люди.
Иофон скорчил гримаску.
– Ничего страшного, сэр, – сказал он. – Люди принимаются более чем на двух биллионах рынков по всей галактике. Люди, простите за каламбур, хорошо идут. Просто распишитесь здесь, и мы внесем вас в дебет за считанные секунды. – Он протянул им свою дощечку. Бедевер слегка попятился.
– Мне кажется, вы не совсем поняли, – сказал он. – Мы не хотим, чтобы… чтобы нас выплачивали. Нам бы как-нибудь так… мимоходом. Нам просто нужно повидать кое-кого на предмет…
Второй человек – тот, которого назвали Палласом, – шагнул вперед. Его вид внушал какое-то чрезвычайно неуютное чувство. Как объяснял позже Бедевер, он производил впечатление человека, который может схватить вас за шиворот, засунуть вашу голову под пружину и захлопнуть на шее крышку кассы, ни разу не поколебавшись.
– Послушайте, сэр, – произнес он, – вас могут либо выплатить внутрь страны, либо… – он сделал рукой зловещий жест, – …выплатить наружу. Что вы выбираете?
К этому моменту Туркин окончательно потерял терпение. Он не был, мягко говоря, столь понятливым, как Бедевер, и по его представлениям ситуация выглядела так: им угрожали двое не очень молодых людей, более высокий из которых достигал ему лишь до нагрудного кармана. Оттолкнув Бедевера, он протиснулся вперед и схватил противника за отвороты пиджака.