Граальщики
Шрифт:
– Они положили их в банк, – твердо продолжала учительница. – И тогда банки начали ссужать деньги людям, чтобы они смогли начать собственный бизнес, и таким образом деньги были вовлечены в оборот, и страна начала процветать. Но затем стало происходить кое-что очень странное. Может ли кто-нибудь сказать нам, что это было?
Опять тишина. На этот раз, решила учительница, нужно просто сказать им. Тогда мы все как раз успеем домой к ужину.
– Произошло то, – объяснила она, – что вся магия, которая была в монетах, лежащих в банке, начала утекать из них… –
Несколько рук взлетело в воздух, но она не обратила на них внимания. Ей не хотелось ничего объяснять; это был не тот предмет, о котором приятно думать. Когда она была студенткой, ей довелось прочесть отчет одного клерка, проведшего ночь взаперти в подвале банка. Она до сих пор чувствовала дурноту, когда вспоминала то место, где он описывал, что делают друг с другом золотые слитки, когда считают, что никто не смотрит.
– Совершенно круглыми, – продолжала она. – И это еще далеко не все, что происходило там. Поэтому мудрые старейшины атлантов решили, что с этим необходимо что-то делать. Может ли кто-нибудь…
Ошибка. Но теперь было уже поздно исправлять ее.
– Можно мне, мисс?
– Да, Ипполита.
Ипполита откашлялась.
– Атланты основали Центральный Исследовательский Институт (477 г до Р.Х.), основной задачей которого являлось рассмотрение взаимосвязей между мощным антимагнетическим полем золота и окружающим миром, который, разумеется, склонен к положительному магнетизму, мисс. Исследования института показали, что если достаточное количество антимагнетического вещества будет высвобождено в обычном пространстве, это окажет необратимое воздействие на стабильность планеты, мисс. И тогда они…
Бог мой, подумала учительница, эта девочка когда-нибудь, наверное, станет Главным Кассиром! Она содрогнулась.
– Очень хорошо, Ипполита, – сказала она. – Другими словами, если бы еще какое-то количество золота покинуло Атлантиду, это повлекло бы за собой большие неприятности. Поэтому было решено, что золото должно оставаться там, где оно есть, под землей, а все то золото, которое они выкопали и превратили в монеты, должно быть возвращено. Алкивиад, что ты там делаешь с этой мышью? Принеси ее сюда немедленно!
Надежно заперев мышь в своем столе, учительница вновь взяла себя в руки и постаралась побыстрее изложить оставшуюся часть материала…
О том, как атланты поняли, что уникальная взаимосвязь между их золотыми накоплениями и соответствующими накоплениями на Луне находится под угрозой из-за дальнейшего вывоза золота из страны…
О том, как сложно было справиться с этой проблемой, поскольку вся атлантическая цивилизация основывалась теперь на использовании денег. О том, как атланты в результате долгих размышлений нашли способ торговать, используя деньги, но так, чтобы деньги в действительности не покидали недр земли; способ получать
О том, как золото назвали «капиталом» и изобрели финансовые учреждения…
– Ну что ж… – сказала учительница, взглянув на часы. Ровно через пять секунд прозвонит звонок, ребятня высыпет из класса на площадку и станет играть в футбол, качаться на качелях и организовывать мышиные синдикаты, а она сможет удалиться в учительскую, чтобы выкурить сигаретку и глотнуть двойного шерри.
– …у кого есть вопросы? – спросила она.
Секунд, наверное, двадцать – а это довольно долго – никто не произносил ни слова. В конце концов Туркин закрыл глаза, откинул голову назад и расхохотался.
– Ну ты даешь, – выговорил он, – это же просто блеск! Ты всегда был горазд на подначки, Трев, как тогда, помнишь, – когда ты подговорил эту девчонку у себя на входе поклясться всем чем угодно, что ты заказал двойной «чиз-банкет» с двойным пепперони, а…
Теперь была очередь Диомеда выглядеть обескураженным. Он нахмурился с таким видом, словно ему сообщили, что солнце представляет собой всего-навсего чей-то огромный розыгрыш.
– Ты хочешь сказать, что думаешь, что я все это придумал? – спросил он.
– Ну, – сказал Туркин, все так же благодушно улыбаясь, – а разве не так, признайся? Вся эта чепуха о том, что Луна целиком состоит из золота…
– Это, – холодно произнес Диомед, – не чепуха.
– То есть, – продолжал Туркин, не обращая внимания на сигналы опасности, – если бы ты сказал, что она состоит из серебра, или, допустим, если бы ты сказал, что солнце состоит из золота, – тогда конечно, тогда бы ты смог поймать меня хотя бы на минутку. Но…
Голос Туркина имел примерно такое же действие, какое имела бы пинта воды, вылитая на землю посреди пустыни Калахари.
– Трев? – позвал он.
– Я должен попросить тебя, – произнес Диомед, – не называть меня «Трев».
– А почему бы и нет? – ощетинился Туркин. – Это же твое имя, разве нет?
– Было.
– И это было чертовски хорошее имя, – настаивал Туркин. – Если я когда-нибудь и видел прирожденного Трева, то это ты. Всех молодых парней с большими носами и галстуками, кошмарными как автокатастрофа, которые работают в строительных корпорациях, зовут Трев; это общеизвестный факт. Точно так же, как всех псов зовут Ровер, – знающе добавил он.
– Я бы попросил… – начал Диомед. Красные пятнышки возникли по контуру его губ, и Бедевер пришел к заключению, что настало время ему вмешаться. Идиоты бывают очень неплохи на своем месте, но нельзя позволять ситуации ускользать из-под контроля.
– Мы просто немного… э-э, немного в замешательстве, – произнес он. – Сами понимаете, это стало для нас в некотором роде шоком – внезапно обнаружить, что мир вращается благодаря деньгам на Луне, и… – Кое-что пришло ему в голову. – Погодите, но это же многое объясняет, не так ли? Не связаны ли процентные ставки с приливами, или что-нибудь в этом роде? А как насчет инфляции?