Грабеж средь бела дня
Шрифт:
На следующий день мы шли с Алешкой в школу. За дневниками.
По дороге мы завернули к отделению милиции - полюбоваться на бравого рядового Козлова, который опять стоял у ворот.
– Как ваш папа генерал?
– не удержался Алешка.
– Здоров ли?
Бывший сержант вздрогнул.
– Хорошо еще, не уволили, - вздохнул он.
Но Алешке этого было мало.
– Поделом досталось?
– спросил он.
– Поделом, - опять вздохнул рядовой Козлов.
– Но чересчур. Уж больно вы круто… Замолвили бы
– Ладно, - великодушно пообещал Алешка.
– Посмотрим, как вы служить будете.
– Хорошо буду, - искренне пообещал бывший сержант.
– Достойно.
– И он отдал нам честь.
Всегда бы так. Не забывайте, граждане милиционеры, кому вы служите!
…Возле универсама мы загляделись на стоящего у павильона Деда Мороза в джинсовой шубе и белой бороде из ваты. В протянутой руке он держал красный мешок с подарками. Рядом стояла Барби, тоже в джинсовом полушубке и в кокошнике под Снегурочку.
– Привет, полковник!
– крикнул манекену Алешка.
– Где твой черный пистолет?
Кен ничего не ответил. Он был занят делом - заманивал в павильон покупателей, чтобы со временем Наталка вернулась в свою Полтавку с кучей денег и построила себе украинскую хату. Под вишнями…
…В школу мы прошли свободно - нашего фигового охранника на месте не было. Он был совсем в другом месте. Где теперь его охраняли.
В вестибюле Пан Спортсмен запахивал на пузе дубленку. Он только что ознакомился с приказом директора. Бывший подполковник уволил его против его собственного желания. Хотя Пан Спортсмен и клялся, что ничего не знал о проделках жуликов. Он только кофе пил.
– Все равно от вас никакого толка не было, - сказал ему директор на прощание.
– Кругом! Шагом марш!
Пан Спортсмен застегнулся на все пуговицы и побрел к выходу, где и встретился с нами.
– Все из-за вас!
– буркнул он.
– Ну ничего! Я из вас все-таки Пеле сделаю!
– Секундомер оставьте, - сказал ему Алешка.
– И свисток.
Пан Спортсмен хлопнул дверью. С той стороны.
А к нам подошел наш усердный трудовик, пожал нам руки и сообщил, что он по-настоящему исправил глобус. И теперь Австралия снова находится там, где ей положено, - очень далеко от Европы. В другом полушарии.
Вся школа, конечно, уже знала о наших подвигах - директор не стал их скрывать от широкой общественности. Нас хвалили, поздравляли. Нами гордились и восхищались.
Все это было, конечно, приятно. Но ружьишко-то опять плакало.
На классном собрании Бонифаций сообщил нам решение высокого новогоднего жюри. В Петербург на каникулах поедет не один какой-то класс - победитель конкурса, а сводная группа. Из самых артистичных исполнителей. Ну, конечно, крысята из шестого «А», Дедка из «Репки», Аленушка без козленочка. А повезет эту сборную наш любимый безотказный трудовик Иван Ильич.
– А у него глобус уже в порядке?
–
– А то завезет их куда-нибудь в Европейскую Австралию.
– Не переживай, - не менее ехидно ответил Бонифаций.
– Твой брат тоже поедет; если надо - подскажет. Он большой знаток географии. И, кстати, в жюри его очень хвалили. Но почему-то за «великолепно созданный образ Зайчика в фартуке»…
Зайчик, Кенгуру, Тушканчик - какая разница. Главное - прыгал хорошо, с увлечением.
А Бонифаций добавил, переходя к итогам полугодия:
– Дима, если бы я преподавал вам курс юридических наук, ты получил бы заслуженную пятерку. А вот по литературе…
От дальнейших упреков меня спас голос директора по школьной трансляции:
– Внимание! Всему личному составу нашего подразделения срочно явиться в актовый зал! Форма одежды - парадная!
В актовом зале, где собралась и шумела вся школа, стояли на сцене два подполковника - наш, школьный, и начальник нашего отделения милиции.
Это завершался наш триумф.
Директор разыскал нас глазами и скомандовал зычным голосом:
– Оболенские! На сцену - шагом марш! Оба-два!
Мы выбрались из тесных рядов нашего подразделения и встали рядом с директором, а другой подполковник начал говорить торжественную речь.
Он сообщил о том, что мы натворили, суровым служебным языком и таким же языком выразил нам благодарность и стал зачитывать почетную грамоту, которой нас наградило управление внутренних дел.
В самый разгар его речи скрипнула дверь, и зычный голос с порога «поддержал» подполковника.
– И правильно! Вылитые хулиганы! По ночам звонят, пугают. На учителей клевещут. Их надо из школы выгнать!
Это была Анна Степановна. Она пришла на нас жаловаться и угодила прямо в актовый зал. А когда увидела, что мы, смущенные, переминаемся с ноги на ногу на сцене рядом с директором и милиционером, не совсем правильно оценила ситуацию. С точностью до наоборот.
– Потерпите, гражданка, - прервал ее начальник милиции. И продолжил: - Они предотвратили не только ряд квартирных краж, но и особо опасное преступление. А именно: похищение с целью вымогательства трех несовершеннолетних граждан из вашей школы. Надеюсь, их родители найдут форму, в которую они облекут свою благодарность…
«Красиво излагает, - сказал бы бывший сержант Козлов, - послушай, Коля».
– А я что говорю!
– снова загремела Анна Степановна.
– Молодцы! С таких учеников надо пример брать во всем!
Особенно в учебе, грустно подумалось мне.
– Отставить разговоры!
– рявкнул наш директор.
– Продолжайте, пожалуйста, товарищ подполковник.
– И более того! Эти отважные хлопцы сумели задержать и доставить всю банду прямо в отделение милиции!
Бурные аплодисменты обрушились на наши головы.