Грабеж средь бела дня
Шрифт:
– Павел Иванович?
– любезно уточнил «Нильс».
– Очень приятно. Привет вам от вашего дорогого и любимого сыночка Витеньки.
– Спасибо, - с недоумением ответил Павел Иванович.
– А кто это говорит?
– Это говорит его старший друг. У которого Витенька сейчас находится. И будет находиться до тех пор, пока вы не расщедритесь на некоторую сумму за его содержание.
– Ничего не понимаю, - с еще большим недоумением отозвался Павел Иванович.
– Вы, наверное, номером ошиблись. Будьте внимательнее. Всего доброго.
– Постойте, -
– Не ложьте трубку. Сейчас сам Витенька скажет вам пару слов. Я передаю ему телефон.
– Не трудитесь, - сухо ответил Павел Иванович.
– Витя давно спит.
– И положил трубку.
«Нильс» долго слушал частые гудки и даже разглядывал телефон, будто это он так странно и глупо подшутил над ним. До «Нильса» все еще не доходило истинное положение вещей. А Фига смотрел на него с подозрением.
«Нильс» снова заглянул в записную книжку и снова набрал номер. Но уже другой. Ему и там ответили.
– Анна Степановна?
– уже не так уверенно, но все-таки вежливо спросил «Нильс».
– Да, слушаю вас.
– Это была та самая Анна Степановна, которая в виде Снеговика сидела в первом ряду с ведром на голове и с морковкой вместо носа.
– Анна Степановна, ваш дорогой сыночек Гришенька… он был сегодня крысенком…
– Что?
– изумилась Анна Степановна.
– Каким крысенком? Вы в своем уме, хулиган?
– Да я не хулиган!
– взмолился «Нильс».
– Я учитель. Игорь Зиновьевич.
Анна Степановна помолчала, а потом ска-зала:
– Здравствуйте, Игорь Зиновьевич. Что-то я вас не пойму. И не узнаю. Вы не пьяны случайно?
– Что вы! Как можно? Я просто очень устал. А у нас все дети разбежались после новогоднего бала. И ваш Гриша сейчас у меня. Вот, я даю ему трубку.
Крысята молча, чуть слышно хихикая и ничего не понимая, смотрели и слушали это представление.
– Игорь Зиновьевич, - ледяным голосом сказала Анна Степановна, - от вас я такого не ожидала. Завтра же я все расскажу вашему директору и префекту нашего округа. Можете считать себя уволенным! Гриша!
– крикнула она в глубину квартиры.
– Ваш любимый Бонифаций пьян как сапожник!
– и бросила трубку.
«Нильс» выронил мобильник и уставился в стол застывшими глазами.
В это время в подвал вошли еще двое. Тоже в масках. Но не карнавальных, а бандитских. В лыжных шапках, натянутых до подбородка, и с дырками для глаз.
Один из них запер дверь и сунул ключ в карман, а другой взглянул на «Нильса» и спросил его с тревогой и злостью:
– Ты что, дурак, напился?
«Нильс» ничего не ответил. Он подошел к крысятам и по одному снял с них маски.
Под масками обнаружились смеющиеся, а вовсе не испуганные рожицы. «Нильс», точно как я, грохнулся задом на пол.
– Ты кого привез?!
– взревели двое одновременно.
– На хрена они здесь нужны?
– Папочка!
– взвизгнул один из крысят.
–
В общем, с нашей помощью бандиты похитили вместо чужих своих собственных детей!
Здесь был Витька Орликов, родной сын вредного гипнотизера Орлянского. Здесь был и сыночек нашего Фиги. Этого Фигу мы давно по-дозревали в сообщничестве. Он был, конечно, далеко не главный в банде, но оказывал ей посильные услуги - пропускал в школу, несмотря на запрет директора, Жучкова-старшего, помогал Жучкову-младшему собирать информацию и, когда надо было, - уходить из школы и являться в нее в удобное время. Он как бы выполнял роль связного.
Ну и заодно мы заманили в эту славную компанию крысят дочку физкультурника, в отместку папочке - так уж он нас достал бесконечным бегом на длинные дистанции и страшным обещанием сделать из нас Пеле. Которое в его устах звучало порой как-то двусмысленно: «Я из вас филе сделаю!»
После замешательства, ругани и взаимных упреков бандиты вдруг обратили внимание на Алешку. Тот уже стоял на верхней ступеньке. С апельсином в руке.
– А это кто?
– все трое уставились на него.
– Ты кто?
– Не ваше дело, - дерзко ответил Алешка.
– Ну-ка, иди сюда!
– Щас-с! Разбежался!
– Ах ты, сопляк!
– один из бандитов шагнул к Лешке с явным намерением схватить его за крысиные ушки.
– Ложись, гады!
– взвизгнул Алешка и поднял над головой руку. В которой был уже не апельсин, а все та же неизменно верная гра-ната.
– Ты что? Ты что, пацан?
– бандиты попятились в дальний угол.
– Брось сейчас же…
– Брошу, - пообещал Алешка.
– То есть не бросай. Чего тебе надо?
– Ключ!
Бандит порылся в кармане и бросил Алешке ключ. Тот ловко поймал его, вставил в скважину и отпер дверь. И посоветовал на пороге:
– Вы друг у друга выкуп возьмите. Каждый за своего ребеночка.
– Швырнул в комнату гранату (апельсин на самом деле) и захлопнул за собой дверь.
– Как же ты домой добрался?
– спросил я, выслушав его рассказ и переведя дыхание.
– А на машине.
– На попутке? У тебя ведь денег не было.
– Зачем на попутке?
– пожал плечами мой брат.
– На той же машине. Сел в нее и сказал Чебурашке: «Меня отпустили, спутали с кем-то. Вам велели меня домой отвезти. А то неприятности будут».
Алешка остановил машину в сторонке от нашего дома. На всякий случай. Чтобы не оставлять следов.
– Ну ты даешь!
– только и сказал я.
Правда, когда эта история закончилась и началась очередная, Алешка, вспоминая эту поездку, рассказывал уже совсем по-другому. Он говорил, что заставил Чебурашку отвезти его домой с помощью гипноза.
– Чем же ты его загипнотизировал?
– спросил я.
– Взглядом?
– Гранатой, - ответил он и снова пожал плечами.