Грабители
Шрифт:
— Двое здесь и один у двери.
— Нормально, — хрипло произнес Шапиро — Наверное, они нападали с двух сторон.
— У тебя кровь, — заметил Монро.
— Ерунда — царапина, — отмахнулся Ральф. — Где Лутц? Вы его видели?
— Видел, только мельком… Он там. — И Монро указал направление, в котором пролетел Тони. Затем поднял свою винтовку, проверил, как ходит затвор, и двинулся следом за Шапиро, который осторожно спускался к месту приземления Лутца.
Тони лежал на густо сплетенных ветках кустарника. Заросли сыграли роль подушки,
— Где я? — удивленно спросил он.
— Ты все еще не дома, парень, — пояснил Шапиро. — Ты можешь встать?
— Попробую, только внутри все болит. — Лутц поморщился. — Этот урюк меня так ногой поддел…
С помощью Монро и Шапиро Тони поднялся на ноги и потащил за ремень винтовку — он так и не выпустил ее из рук.
— Ты смотри, — сказал он, указывая на обломанный штык. — Даже полонская сталь не выдержала. О, сэр, а у вас наплечник продырявлен!
Жак посмотрел на свое плечо — и действительно, бронещиток был пробит насквозь и дырка довольно основательная.
— Держись за нас, Тони, и пошли наверх. Нам еще нужно ребят похоронить, — напомнил Шапиро.
И они полезли вверх по осыпающимся камням.
Тони еще несколько раз спотыкался — сказывался сильный ушиб, но, когда все трое выбрались на площадку, он был уже в норме.
— Вот это кони! — сказал Лутц, увидев тела гигантов. — Это сколько же их кормить надо, чтобы такие вымахали?! О, а вот моя потеря. — Держась за живот и слегка прихрамывая, он подошел к одному из колоссов и попытался выдернуть из его груди обломок штыка, однако это ему не удалось. Озадаченный Лутц стукнул по огромному телу прикладом винтовки: — Да у него не ребра, а сплошной череп! Бильярдный шар!
Пока Монро и Шапиро переводили дух, Тони все никак не успокаивался, поскольку большую часть битвы пропустил по уважительной причине.
— А с этим что? — спросил он, указывая на гиганта с иссеченным лицом.
— Это наш лейтенант постарался, — серьезно сказал Шапиро. — Вертелся на земле и стрелял из пистолета, как зенитная башня. Без его помощи они бы нас уделали.
— Ну ты тоже не на дереве сидел, — улыбнулся Монро. Ему было приятно, что Ральф похвалил его. — Между прочим, я не знал, что стрелял в разных, думал, что это один и тот же.
Вспомнив, что пора связаться с Вильямсом, Монро достал рацию, которая, к счастью, не пострадала, и попытался соединиться с полковником. Однако из этого ничего не вышло.
Как ни тряс Жак рацию, как ни давил на кнопку вызова — рация молчала.
— Может, это из-за гор? — предположил Шапиро.
— Сам не понимаю. С другой стороны, мы находимся почти на вершине и прием должен быть хороший.
Они постояли молча. Потом неожиданно заговорил Хосмар:
— Там в яме, — он указал на пещеру, — я нашел все, что осталось от ваших солдат… Я знаю, что вы прячете своих умерших в землю…
Видно было, что Хосмара интересовало, почему именно в землю, но у него хватило такта не задавать этот вопрос.
— А
— Мы засыпаем их такой, и они превращаются в воду. А потом ее выливают под дерево. От этого оно лучше растет. Те, у кого дерево выше, могут похвастаться древностью своего рода…
— Понятно, — кивнул Жак. — Ну что, думаю, копать будем вот тут — как будто место хорошее и земля мягкая.
— Возьмите, — сказал Хосмар и услужливо протянул широкий тесак, который вполне годился вместо лопаты.
58
Вильямс тщетно пытался выйти на связь с лейтенантом Монро. Не помогали никакие ухищрения Даже мощный радиосканер на «скауте» Саломеи не мог уловить в эфире ни малейшего сигнала.
«Ну вот, теперь потеряли Монро», — обреченно подумал Вильямс. Его отряд таял с каждым днем, и тот час, когда не останется совсем никого, был уже совсем близко.
Однако полковник старался поменьше рассуждать. Он был военным, и в его задачу входило наносить противнику урон, тем более что все остальные задачи были малопонятны и расплывчаты.
Идти, но куда? Оставаться в Урюпине, но как долго?
Дольтшпиры, а точнее, те, кто насылал их стаи на отряд Вильямса, были настроены весьма решительно. И хотя существовала вероятность, что после ночного боя решительности у врага поубавится, дальнейшая судьба маленького отряда целиком зависела от возможностей противника.
К примеру, если он располагал тысячами дольтшпиров, потеря одной сотни его не обескуражит.
На рассвете в каменоломни снова пришел староста Мастар. С ним прибыли несколько горожан. Они принесли лекарства для раненых, но раненых не было.
Тогда, чтобы оказать хоть какую-то помощь, люди Мастара стали помогать рыть могилы.
Сам староста подошел к Вильямсу:
— Рад видеть вас живым, полковник. Честно говоря, не надеялся встретиться с вами.
— Я и сам не надеялся, — признался Вильямс. — Хотел бы я знать, много ли врагов противостоит нам?
— Очень много, — сказал Мастар. — Оставайтесь лучше в городе. Там вы будете под нашим покровительством и вас никто не тронет.
— Оставаться навсегда? Жить здесь до самой смерти?
Вильямс понял, что это прозвучало не слишком уважительно по отношению к этой планете и городу Урюпину — ведь его жители, как могли, помогали солдатам полковника.
— Извините… — сказал он.
— Не извиняйтесь, я понимаю, Василий рассказывал мне, что его народ не терпит неволи, даже условной, Свобода или смерть…
— Вот именно. Одно мне непонятно: если, как я понял, этот Василий нашел возможность уйти отсюда, почему он этого не сделал?
— Я тоже задавал ему этот вопрос… — сказал Мастар и посмотрел на горы. Его взгляд был полон грусти и затаенного отчаяния. Он молчал и держал паузу так долго, что полковник подумал — староста забыл о разговоре. — Но его ответ ничего мне не прояснил. Он сказал: тот, кто нашел дорогу назад, уже в ней не нуждается.