Грабители
Шрифт:
— Увы, — вздохнул Мадраху.
— А мы могли бы посмотреть на него?
— На умирающего дольтшпира? — в свою очередь удивился Мадраху.
— Да.
— Ну… — Турган пожал плечами. — Хорошо, пойдемте — я покажу вам. Если, конечно, вас развлечет эта печальная картина…
И он стал подниматься по лестнице, а Вильямс, Саломея и двое солдат последовали за ним, продолжая озираться по сторонам.
В сопровождении четырех важных лакеев и двух разукрашенных лентами гвардейцев Мадраху провел
После начищенного парадного плаца он показался на удивление скромным. Никаких растений во дворе не было, и он представлял собой правильный квадрат, затененный стенами дворца и вымощенный плиткой из пиленого камня.
В одном из углов двора, на высоте примерно метра от земли, плавал — по-другому не скажешь — настоящий грозный дольтшпир. Здесь он не казался таким большим, как в небе, и размах его крыльев не превышал пяти метров. Хитиновый покров был не строго черного, а чуть фиолетового оттенка.
Поскольку турган смело подошел к этому феномену, его гости тоже решились подойти ближе.
Почувствовав присутствие людей, дольтшпир медленно развернулся носом к ним. В его головной части были отчетливо видны отверстия — несколько больших и множество маленьких. Это было то самое смертельное оружие летающего монстра, из которого он разил и танки, и тяжелых роботов.
— Почему он не опускается на землю? — тихо спросил Вильямс.
— Дух Вечной Осы не позволяет ему.
— Дух Вечной Осы? — переспросил полковник.
— Ну да, вы ведь ничего не знаете… — вспомнил Мадраху. — Когда-то мой учитель рассказывал мне о том, что узнал о вашем мире от самого Василия. Ваш мир совсем не похож на то, что вы видите вокруг, ведь так?
— Отчасти да, — кивнул полковник. — Я видел, как воюют и как нападают эти твари… дольтшпиры, — поправился Вильямс. — Но я не могу понять: они живые или они машины?
— Я расскажу вам тех-но-ло-гию, — по слогам произнес турган малознакомое слово. — Сначала в мастерских делают железного дольтшпира. Он получается совсем беспомощным, если швырнуть его с высоты, упадет вниз, как камень.
Потом в лесу находят рой желтых ос и отбирают из них несколько самых больших и злобных. Их помешают в темную коробку, где они начинают драться. И в конце концов остается только одна.
Словно поняв, что говорят о нем, дольтшпир что-то проскрипел.
— Он… говорит? — осторожно спросил Вильямс.
— Между собой они говорят, но мы их не понимаем. Зато они прекрасно понимают нас и выполняют наши приказы…
— Ну так и что дальше? — нетерпеливо напомнила Саломея, глядя на острые кромки загнутых крыльев дольтшпира.
— Победившую осу запирают в железную оболочку дольтшпира и морят голодом, пока она не умрет. После этого
— И получается дольтшпир? — спросил Вильямс.
— Еще нет, — Мадраху снова вздохнул. Казалось, вид умирающего животного-оружия чрезвычайно печалит его.
«А не нужно было на нас нападать, — мстительно подумала Саломея, наблюдая за турганом. — Нам тоже есть кого оплакивать».
— После того как дом Вечной Осы готов, — продолжал турган грустным голосом, — мы вызываем… аптекаря. Или не аптекаря?
Мадраху посмотрел на полковника, ожидая правильной подсказки, но тот понятия не имел, о чем говорит турган.
— Пусть будет аптекарь, — неожиданно сказал Позниц, тоже заинтригованный объяснениями тургана.
— Аптекарь разводит в воде голубую соль и вызывает дух Вечной Осы, чтобы он поселился в новом доме.
Неожиданно плавающий над землей дольтшпир затрясся и грохнулся на каменную плитку.
— Все, он умер, — пояснил турган.
Вильям и Саломея переглянулись. Они не знали, как себя вести. То ли следовало воздать погибшему воину необходимые почести, то ли перешагнуть через него, как через дохлую ворону.
— Ну так вот, — продолжил турган, — после того как дух Вечной Осы поселяется в железной оболочке, остается сделать из нее воина, а для этого нужен настоящий обученный солдат… Его сажают прямо вот под этот колпак, — турган дотронулся до отливающего синевой хитинового горба, — и тогда дух Осы соединяется с ним. Только после этого получается настоящий дольтшпир — послушный, как воин, и опасный, как лесная оса.
— И этот воин сейчас там? — спросила Саломея, указав пальцем на мертвого дольтшпира.
Вместо ответа турган что-то коротко крикнул, и один из стоявших позади гвардейцев подбежал к дольтшпиру с обнаженным тесаком. Просунув широкий клинок в едва заметную щель в основании горба, он навалился на него всем весом, и… с отвратительным треском колпак отошел от спины дольтшпира.
Словно вскрывая консервную банку, гвардеец поддел колпак еще в нескольких местах, а затем сорвал его целиком и отбросил в сторону.
Вильямс и Саломея невольно отпрянули, настолько ужасная картина предстала их взорам.
Существо внутри дольтшпира размещалось так, что ни у кого не вызывало сомнений — это был пилот. Его некогда человеческая форма оплыла, а тело стало прозрачно-студенистым. Огромные черные глаза размером с треть головы, как это бывает у зародышей птиц, были совершенно незрячими. И вообще лица как такового у этого существа не было. Угадывающиеся вдоль тела руки уходили куда-то во внутренности дольтшпира, а на груди виднелись слабые жаберные щели.
— И он был человеком? — недоверчиво спросила Саломея.