Граф Брюс
Шрифт:
Что мне уже удалось!
А, я не говорил? Мне очень крупно повезло! Не в том смысле, что выжил, процент гибели энергетического тела при переходе на самом деле невысокий, а в том, что сразу же нашел подходящего носителя. Парнишка оказался — та-дам! — местным аристократом! Целым графом, это вообще круто, если кто не знал. Десять из десяти… сказал бы я, кабы род прежнего владельца моего тела не числился угасающим и бедным. Старик, почти выживший из ума, да я. Так что где-то пять из десяти.
Но даже это — большая удача. Самым сложным на новом
Глава 3
Покончив с уроками в школе — поход в туалет был завершающим штрихом — я отправился домой. Пешком, поскольку единственная машина в нашем с дедом гараже, сломалась. Я уже говорил, что род у нас угасающий и бедный? Вот, пожалуйста, доказательства!
Так-то Брюсы в общий Гербовник дворянских родов Российской империи были вписаны аж с середины семнадцатого века по местному летоисчислению. То есть, древний род, четвертая сотня лет. Но в середине двадцатого века у предков начались проблемы.
Сперва неудачный брак, в результате которого наследник ушел из семьи и пропал. Казалось бы, ну у многих семей такое происходит сплошь и рядом, но для здешних дворян — это настоящий удар. Уходит ведь не просто наследник, а целый носитель генотипа. Невосполнимая, подчас, потеря.
Потом гибель при различных обстоятельствах нескольких мужчин рода. И, наконец, мой здешний отец вогнал последний гвоздь в крышку гроба дворянского гнезда. Промотал все состояние, а потом вместе с женой, моей матерью, выпил яд. Красавчики, че!
И пофиг этим двоим было, что у них сын пяти лет от роду, а единственный опекун — его дед, повернутый на политике и воспоминаниях о том, как раньше было хорошо.
Но дедуля оказался кремень. Уволился с действительной службы, распродал все, что мог, чтобы закрыть долги, и посвятил все свое время и силы, единственному наследнику — Роману Александровичу, моему реципиенту.
Вот только паренек оказался порченный. Наследственность подкачала или стресс, полученный в детстве так сыграл, но в четырнадцать у него обнаружился рак крови. Врачи поставили диагноз, дали три-четыре года жизни, и свалили в туман. А Алексей Яковлевич остался при медленно умирающем внуке сиделкой.
Когда, спустя два с половиной года, я — уже я — поднялся с постели и сказал, что хочу есть, у старикана чуть кондратий не случился. А потом, после вердикта врачей, что больной-то оказывается здоров, сам словно бы помолодел. Взялся сперва за домашнее обучение внука, а как подтянул по основным дисциплинам, в школу отправил. В самую нищебродскую — на что денег хватило, как говорится — но зато дворянскую!
Старый, похоже, еще и что-то с органов заложил, чтобы сразу оплатить первый год обучения. Ведь, не дай Спаситель, бомонд узнает, что внук Алексея Яковлевича Брюса, того самого «железного Брюса» из Тайной
Идти до дома было недалеко. Есть, знаете ли, плюсы того, что род твой в столице живет уже триста лет. Особняк — последнее домовладение Брюсов, как во Владимире, так и вообще — располагался в самом центре.
Пятнадцать минут пути я потратил на подготовку доклада на домашний Листок. В Деносе я уже пятый месяц, достаточно обустроился, чтобы сообщить о начале работы…
Что? Я не упоминал, что Кочевники могут связываться с домом? А как, интересно, мы бы тогда узнавали все эти нужные сведения об устройстве иномирных обществ, и планировали легенды для внедрения? Да говорил, говорил! Точно! Одаренные дети, Кочевники и Маяки — вспоминаем! Ну вот!
Второй тип одаренных — это Маяки. На самом деле без них Кочевники не могли бы совершать переходы. Ну, разве что лететь через Пелену вслепую, понятия не имея о том, что там ждет впереди. Впрочем, о чем это я, раньше-то так и делали! Это потом уже в курсы подготовки включили координатные сетки, предпочтительные вектора и тому подобную межмировую навигацию.
Наши коллеги посещать другие миры не могли. Но зато обеспечивали стабильную связь агентов с родиной. Благодаря им Кочевники могли передавать сведения, рассказывать о плюсах и минусах того или иного Листка, даже консультировать очередного, готовящегося к переходу через Пелену, попаданца. В общем, без них все было бы бесполезно.
Так вот, основные положения доклада в родной мир я набросал как раз на подходе к особняку Брюсов. И с удивлением обнаружил у главного подъезда целых три черных, вкруг тонированных машины. С очень непростыми государственными номерами.
И деда, которого как раз в этот момент, выводили из дверей с заломленными за спину руками.
Что еще за новости?
Первой мыслью было сквозануть куда-нибудь в укрытие, благо местность позволяла. Нафига мне эти проблемы с властями? Подъезд к дому шел через небольшой сквер, так что спрятаться за дерево я точно мог успеть.
Но ее я сразу же прогнал. Не в модели поведения Романа Брюса сбегать, когда неизвестные (хотя и понятно какую службу представляющие) люди, пакуют деда в машину. На таких мелочах и палятся плохо подготовленные попаданцы. Поэтому, скрипнув зубами, я побежал вперед, вопя на ходу, как дурной.
— Дед! Деда! — ну а потом, когда меня перехватил мужик в костюме, продолжив. — Э, руки от него убрали! Вы что, не знаете, кто это такой?
— Роман Александрович? — тот, кто меня удерживал, дождался, пока я немного обвисну на его руке, а деда все-таки спрячут в машину, и представился. — Олег Андронович Хасимото, старший агент Тайной Канцелярии. Прошу вас, не устраивайте скандал на людях, это не нужно ни мне, ни вам, ни вашему деду. Пройдемте в дом, я все вам объясню.
Ага, не на того напал! Чтобы графа вот так просто пригласили в его же дом! Ха!