Граф из Техаса
Шрифт:
— Да, я чувствую себя настолько хорошо, насколько могу чувствовать в моем положении.
— Теперь тебе осталось потерпеть всего только пару-тройку недель, и потом все это закончится.
— Ты так думаешь?
— На некоторое время, конечно, — сказал Прескотт. Улыбнувшись, он положил руку на круглый живот Люсинды. Почувствовав сильный толчок со стороны малыша, он рассмеялся. — Боже, ты это почувствовала?
— Конечно да, глупый. Как я могла не почувствовать? Я постоянно чувствую это уже на
— Хей, а вот и еще один.
— Подожди будет и еще. Твоя дочь или сын еще только начинает. Этот малыш лягается, как упрямый осел.
— Да, но это делает тебя такой прекрасной.
— Что, его лягание?
— Нет, то, что ты беременна, — ответил он. — Мне будет жаль видеть, что все это кончилось.
— А я совсем об этом и не пожалею, — сказала Люсинда. — Я жду не дождусь, когда все это кончится. Я не могу дождаться того времени, когда опять смогу увидеть свои собственные ноги. Мне кажется, что не видела их уже несколько недель.
— Разве тебе не нравится быть в таком положении?
— Не особенно. Тебе бы тоже не понравилось, будь ты женщиной.
— Так ты больше не хочешь детей?
— Конечно, хочу. Я люблю детей, ты это знаешь. Просто мне не нравится находиться несколько месяцев в таком положении перед их рождением. Вот если бы ты мог каким-то образом родить следующего…
— Я постараюсь, дорогая. Я буду стараться изо всех своих сил, но все-таки я не думаю, что мы… — он остановился, почувствовав, как живот Люсинды внезапно потвердел под его рукой, и она судорожно вдохнула воздух ртом. — Что происходит?
— О Боже!
— Люсинда?
Чувствуя сильную боль в спине, к которой добавилось ощущение теплой влаги между ног, Люсинда не смогла собрать силы для немедленного ответа.
— Ты теряешь ребенка?
— Ммм!
— Боже, я знал это, — он отбросил в сторону одеяло и выпрыгнул из кровати. — Я побегу позову тетушку Эмми.
— Нет, пока не надо.
— Но она знает, что делать.
— И я тоже.
— Но ведь ты никогда до этого не теряла ребенка.
— Я не теряю его, Прескотт. Я рожаю.
— Сейчас?
— Да, сейчас.
— Но ведь еще слишком рано.
— Скажи это ребенку. У-у, Господи!
— И что теперь?
— Я намочила кровать. У меня отошли воды.
Прескотт стоял в одних трусах посреди комнаты и беспомощно смотрел на нее.
— Помоги мне приподняться, чтобы сменить простыни.
— Нет, оставайся в том же положении, в каком ты лежишь. Не двигайся. Я пойду принесу простыни и позову тетушку Эмми.
— Пока не надо. Еще слишком рано. Лучше останься и поговори со мной.
— Поговорить с тобой?
— Да. Мне нужно отвлечься.
Прескотт почесал затылок. Боже всемогущий, эта женщина
— Хорошо, — сказал он, — о чем ты хочешь поговорить?
— О твоем брате.
— О Пайне?
— Да. Он кажется очень хорошим человеком.
— Так оно и есть. Временами бывает просто ангелом.
— Во многом он очень похож на тебя. Но в общем-то вы полные противоположности.
— А как же иначе, мы — разные люди.
— Ты еще не сказал ему о деньгах?
— О каких деньгах?
— О сокровищах барона, которые мы нашли. Ты не считаешь, что ему следует узнать, что он не настолько погряз в долгах и обречен на нищету, как он думает?
— Нет, я так не считаю, — ответил Прескотт. — Некоторое время неведения о столь приятных новостях еще никогда никому не мешало. Он долго скрывал от меня то, что похитил Хлою. Теперь с этими деньгами я решил отплатить той же монетой.
— Он похитил Хлою?
— Но я не собираюсь сейчас вдаваться в эту историю.
— Нет, ты от меня так просто не отделаешься. Так ты похитил меня, потому что твой брат тоже похитил свою жену?
— Во всяком случае, все получилось как нельзя лучше, не так ли? Если бы я не похитил тебя тогда, ты все еще была бы в Корнуолле, и твое сердечко разрывалось от тоски, а я был… В общем, я не знаю, где бы я был, но я чертовски уверен, что не был бы здесь с тобой, и трудно предположить, как сложилась судьба каждого из нас.
— Тогда я рада, что ты похитил меня.
— Ты действительно так думаешь?
— Я никогда не говорю того, о чем я не думаю, Прескотт. Разве ты об этом до сих пор еще не знаешь?
— Да, я это знаю.
Люсинда, его жена, весь смысл его жизни, была единственной женщиной, которой он мог всегда доверять, на которую он мог всегда положиться в том, что она скажет ему правду, каковы бы не были обстоятельства.
— Я люблю тебя, — сказала она.
Он присел на край кровати и взял ее руку.
— Я тоже люблю тебя, Люсинда. И учитывая, что у нас скоро родится ребенок, я бы сказал, что это чертовски хорошо.
Наклонившись, он поцеловал ее в лоб. Он хотел сделать больше, но не осмелился. Ведь у них еще будет время, когда они смогут дарить друг другу свою любовь, свою страсть, и это будет продолжаться очень долго, а вернее до конца их жизней.
— Прескотт?
— Да?
— Я думаю, что тебе надо пойти и позвать тетушку Эмми.
Пайн, Хлоя и Присцилла вернулись в Трипл на рассвете следующего дня, как только один из работников передал, что им следует как можно скорее прибыть на ранчо.