Граф Сен-Жермен — тайны королей
Шрифт:
То, что Вы рассказали мне о Шамборе, есть нелепица чистой воды.
Итак, король искренне желает чтобы этот авантюрист был окончательно
дискредитирован в Соединенных Провинциях, а по возможности и наказан, ибо
его поступок того заслуживает. Его Величество обязал меня довести да Вашего
сведения, что Вы наделяетесь всеми необходимыми полномочиями для
выполнения этого поручения.
P.S. Нельзя ли, помимо обращения к штатс-генералу с просьбой об аресте
Сен-Жермена,
описать все похождения этого мошенника? Это послужит уроком для
самозванцев. Король одобрил мой план, Вам же остается его выполнить, если, конечно же, Вы считаете, что Ваших сил будет для этого достаточно.
Номер 581. Фолио 357.
Гаага, 17 апреля, 1760 год.
(Ответ дан 24 апреля, номер 2091
— графу Д'Аффри)
Господин герцог.
Желая предоставить Вам наиболее полный отчет о предпринятых мною
действиях по выполнению распоряжений Его Величества относительно так
называемого графа Сен-Жермена, я решил повременить с последним
отправлением. Вчера я был у главы правительства и передал все то, что Вы
просили меня довести до его сведения по поводу нашего авантюриста. После
этого именем Его Величества я потребовал ареста и экстрадиции последнего.
Глава правительства, видимо, был сильно удивлен происшедшим. Однако,
как бы то ни было, пообещал мне сделать всё, от него зависящее.
Герцог Брунсвикский сказал мне, что не желал бы открыто фигурировать в
этих акциях. Однако, он охотно окажет нам косвенное содействие, ибо его
желание разоблачить авантюриста вполне совпадает с нашими намерениями.
Секретарь правительства выразил мне свое согласие с тем, что этот человек
должен быть выдан Франции. Однако, по его словам, это дело будет
рассматриваться в Комитете Советников, самой влиятельной структуре в
Голландии, а так как его председателем является господин Бентинк, то можно
предположить, что Сен-Жермену, скорее всего, удастся бежать, а впоследствии
так оно и вышло.
Вчера вечером я ожидал новостей об этом деле, когда меня посетил с
визитом господин Каудербах. С порога он спросил, знаю ли я об отъезде
господина Сен-Жермена. Я ответил: "Нет". Тогда он рассказал, что
позапрошлым вечером, между семью и восемью часами, господина Бентинка
видели входящим в дом авантюриста, и покидающим его в девять часов. Затем
этот же дом посетил господин Пик де Цолен. Он, однако, пробыл там не долго.
После этого туда снова прибыл господин Бентинк. Было это уже между девятью
и десятью
Каудербах также рассказал мне, что господин Сен-Жермен, проводив гостей, отправился спать и в пять утра уже пил чай. Вскоре после этого в дом прибыл
лакей господина Бентинка, а возле дома уже стоял запряженный четверкой
лошадей наемный экипаж, в который и сел этот мошенник. Однако, хозяин
затрудняется ответить, в какую сторону он уехал. Не может он припомнить и
того, отправился ли лакей господина Бентинка с проходимцем или же нет.
Отъезд его был столь спешен, что он оставил в доме хозяина свою шпагу,
пояс, множество серебряных и оловянных кубков и несколько пузырьков
неведомой жидкости. Я едва сдерживался, чтобы не вылить на господина
Каудербаха все свое негодование в связи с поведением господина Бентинка. Я
ничего не сказал ему и о моих хлопотах по поводу рекламации и экстрадиции, а
только сдержанно спросил его, уверен ли он в этой информации. Он сказал, что
подробности ему известны от хозяина-саксонца того дома, где останавливался
господин Сен-Жермен. Он предложил привести его. Мы послали за ним, и тот
пришел и подтвердил всё, что рассказал мне господин Каудербах.
Когда господин Каудербах удалился, я послал записку главе правительства
с просьбой о встрече. Он только что вернулся домой со званного обеда, который
состоялся в семь часов вечера, а потому отложил встречу со мной до девяти
часов утра. Я пришел к нему и сразу же спросил о новостях в деле господина
Сен-Жермена. Он ответил, что может отвечать только лишь за себя, и добавил, что мне необходимо представить петицию господину Бентинку, президенту
Комитета Советников. Он полагает, что этот государственный орган, возможно, согласится на арест господина Сен-Жермена, однако, вряд ли пойдет на его
экстрадицию, пока не будут получены соответствующая санкция от властных
структур Голландии ближайшего созыва. Я ответил, что не стану предоставлять
материалы господину Бентинку и пояснил причину моего нежелания. Затем я
рассказал о подробностях отъезда господина Сен-Жермена и о том, что ему
предшествовало, исключая, впрочем обстоятельства, которые могли бы бросить
тень на хозяина дома, поэтому изложил все детали этого дела с целью убедить
собеседника в том, что эти факты добыты моими соглядатаями, которые вели
наблюдение за Бентинком. Услышанное, как мне показалось, вызвало в нем
чувство искреннего негодования. Я сказал, что в бегстве этого авантюриста
главную роль сыграла Гаага. Он же, возможно, будет искать убежища в