Граф Сен-Жермен — тайны королей
Шрифт:
печатать по Высочайшему соизволению. Выход этого труда, безусловно, будет
встречен восторгом со стороны негодяев. Однако, все честные люди придут от
этого в ужас, и я думаю, что Всевышний, который подвергся кощунственным
нападкам в этой книге, в скором времени повергнет в прах автора и всех его
сторонников.
Копия письма князя Голицына господину Каудербаху.
(Получено 1 апреля, 1760
Я не без удивления прочел кощунственные выпады, содержащиеся в
некоторых фрагментах упомянутой Вами книги, которую Вы посылаете мне,
хотя, конечно, ничего другого можно было и не ждать от этого гнусного автора.
Последний плод его больного воображения вполне достоин его одиозных
устремлений. Я благодарен Вам, мсье, за эту книжонку. Благодаря усилиям
графа Головкина продажа этой ничтожной работы запрещена, однако, я
удивляюсь тому обстоятельству.., что кое-кто вообще осмелился публично
печатать подобное святотатство, и мне кажется, что этой особе придется в
скором времени раскаяться в своих поступках.
Мне не понятно, на чем строятся, согласно Вашим заявлениям, сепаратные
переговоры между Англией и Францией. Здесь нам не довелось слышать еще ни
одного намека на подобные вещи, однако, если дело обстоит именно так, как
Вы говорите, то я постараюсь что-нибудь узнать об этом. Что касается
упомянутых променадов в Буа и Рисвик, то эти события отнюдь не являются
достаточными основаниями для того, чтобы верить подобным слухам. Скорее
всего, речь идет о предположениях с одной стороны, и о неосторожности — с
другой. Тем не менее, каким бы невинным не представлялось подобное
поведение, все же оно, осмелюсь сказать, очень странно в сложившихся
обстоятельствах. Однако, вряд ли стоит придавать серьезное значение этим
искренним и доверительным проявлениям чувств, которые способны ввести в
3a6jr>oimeHHe наблюдателя от преувеличения значимости этих бесед, хотя на
самом деле это всего лишь попытки одного из дворов скрыть истинное
положение дел. Предположения подобного рода, все чаще звучащие здесь, в
конце концов станут всеобщим достоянием.
Что же касается речей пруссаков, то я рекомендую не обращать на них
никакого внимания, ибо все то, что они говорят об обеих императрицах и
Франции, стремящейся к миру, абсолютно не заслуживает доверия. Весь мир
ныне в равной степени желает заключения мира, но мира стабильного и на
честных условиях. Поведение графа Д'Аффри, послушного воле своего двора, по отношению к графу Сен-Жермену,
вмешательства в мирные переговоры без участия всех союзных дворов, в
достаточной степени подтверждает ложность слухов о сепаратных переговорах, о которых я говорил выше. Граф Сен-Жермен повсюду считался кем-то вроде
образованного авантюриста. Здесь, из-за своей неосторожности и безрассудного
поведения, он был принят за шпиона и подвергся соответствующему
обращению. Что же касается меня, то я. как и Вы, склонен считать его не очень
разумным человеком.
У Вас, мсье, вероятно, больше возможностей, чем у меня, проникнуть в
истину статьи, напечатанную в Лейденской газете, которую Вы послали мне, по
поводу Его Величества короля Прусского, только что лишившего всех
привилегий судовладельцев Эмдена. Все, что я знаю об этом деле — это то, что
барон Нихаузен некогда предоставил эти привилегии, именем короля, всем
англичанам, желавшим плавать под прусским флагом. Привилегии подобного
рода стали предметом торговли между английскими кораблевладельцами. Легко
представить себе, какой беспорядок возник в результате операций, в которых
царили злоупотребления и неразбериха. Не знаю точно, но, возможно, к этому
приложили руку иностранные дворы. Господин Нихаузен, безусловно, знал о
сложившейся ситуации и лишил англичан части этих привилегий, дарованных
от имени короля. И если верить в то, что вышеупомянутая Лейденская газета
сообщает истинные намерения Его Величества короля Прусского по этому
поводу, то в скором времени все оставшиеся привилегии, которые ныне служат
инструментом для грабежа, будут изъяты все без остатка.
Господин Нихаузен принял вчера курьера короля. Однако, до сего времени
он не разглашает содержания королевской депеши. Курьер также доставил
письмо, написанное министром от имени короля...
Копия письма графа Лаурвига графу Сен-Жермену в Париж.
Копенгаген, 3 апреля, 1760 год.
Моя искренняя привязанность к Вам вынуждает меня искать продолжения
знакомства посредством письма, ибо нет ныне никакой возможности увидеться
воочию. Однако, я не знаю Вашего точного адреса и не смел беспокоить Вас по
этому поводу, пока камергер барон Гляйхен не уверил меня в том, что Вы
будете рады получить от меня письмо. Разрешите же выразить искреннюю
благодарность, которую я испытываю, получив возможность рассказать Вам о