Граф Сен-Жермен

Володарская Ольга Анатольевна

Вокруг взаимоотношений господина Бентинка Роона с этим авантюристом разгорелось много скандалов, которые изрядно запятнали и без того довольно неприглядную репутацию этого человека…»

Бентинк ничуть не раскаивался в том, что помог бежать «авантюристу» и «самозванцу», более того, он много лет поддерживал переписку с Сен-Жерменом, а граф, бывая в Голландии, всегда спешил свидеться со своим искренним другом. Бентинк оставался верен своему убеждению в том, что Сен-Жермен был человеком в высочайшей степени благородным и порядочным, как бы ни пытались его очернить:

«Если бы граф Сен-Жермен был так же осмотрителен, как и ревностен, то, я полагаю, ему удалось бы способствовать началу мирных переговоров. Однако он излишне полагался на собственные силы и намерения и не составил себе никакого, пусть даже и плохого, мнения о тех людях, с которыми ему приходилось иметь дело. Более всего графа д'Аффри задело то подчеркнутое выражение в письме господина Сен-Жермена госпоже де Помпадур. (Об этом я узнал от людей, видевших это

письмо собственными глазами.)… За свое поведение я готов отчитываться лишь перед Всевышним и моим Властелином… А за происходящее в моем доме… за людей, с которыми я встречаюсь и которых приглашаю в свой дом, я не должен и не собираюсь никому давать отчета. Ибо вот уже тридцать лет я состою членом Вельможного Собрания, и никогда не был замешан в связях с авантюристами или самозванцами, и никогда не принимал у себя никаких мошенников. Господин Сен-Жермен появился в этой стране с весьма хорошими рекомендациями, и я встречался с ним по той простой причине, что мне нравится его общество и беседы с ним. Он в высшей степени достойный и изысканный собеседник, речь которого весьма привлекательна и разнообразна. Взглянув на него всего лишь один раз, сразу же убеждаешься в прекрасном его воспитании. Действительно, мне неизвестно, кто он такой, однако, по словам графа д'Аффри, Его Христианнейшее Величество тоже знает этого человека. И слава богу! Для меня этого вполне достаточно! Если господин Сен-Жермен соизволит вернуться в Гаагу, я, безусловно, снова попытаюсь встретиться с ним, невзирая на запреты со стороны ли правительства Голландии или же знакомых мне людей, которые могут попытаться убедить меня в том, что этот человек не достоин моего общества» [158] .

158

Иностранные дела Голландии. Документы Бентинка. 1760. 18 апр.

Второго мая того же года д'Аффри передал графу Штейден-Хомпешу следующую памятку:

«Высочайшие и Всемогущие Господа!

Незнакомец, назвавшийся графом Сен-Жерменом, которого мой повелитель, король Франции, приютил в своем королевстве, злоупотребил этим гостеприимством.

Недавно он приехал в Голландию, в Гаагу, где, без согласия Его Величества или его министра, без поручения, этот нахал позволил себе объявить, что он уполномочен устраивать дела Его Величества.

Мой повелитель — король просит меня предупредить Ваших Высочеств и все общество, дабы никто во всех Ваших владениях не был обманут этим самозванцем.

К тому же Его Величество просит меня потребовать выдачи мошенника как виновного, во-первых, в злоупотреблении оказанным ему гостеприимством, позволившего себе говорить о правительстве и о королевстве неприлично и неправильно, и во-вторых, в попытке вершить важнейшие дела моего повелителя — короля Франции.

Его Величество не сомневается, что Ваши Высочества окажут ему эту услугу во имя дружбы и справедливости и прикажут арестовать так называемого графа Сен-Жермена и препроводить его под стражей в Антверпен, откуда его отправят во Францию.

Выпущен в Гааге, 30 апреля, 1760 года.

Подпись — Л. д'Аффри». [159]

Памятка была распространена по всем Соединенным Провинциям, и поскольку графа больше не было в Голландии, достаточно было ознакомить каждую провинцию с пожеланиями французского короля на тот случай, если граф вернется. [160] «После обсуждения депутаты провинций взяли копии данного документа, чтобы распространить его дальше. Договорились, что следует передать его и Пику ван Солену, и другим депутатам, отвечающим за иностранные дела государства, с тем чтобы они доложили об этом на заседании совета». [161]

159

Иностранные дела Голландии. Документы Бентинка. 1760. 18 апр.

160

См.: Там же, отметка 5.

161

См.: Там же. Документы Бентинка. Листы 100–101, оригинальный текст на французском языке.

Об этом д'Аффри с чувством исполненного долга отписал своему патрону в Версаль:

«Гаага, 2 мая 1760 года.

Господин герцог, я решил ныне ответить на Ваши два письма от двадцать четвертого числа прошлого месяца за номерами 207 и 209. Вчера утром я по распоряжению Его Величества отправил Представление президенту Общего собрания, копию которого прилагаю. Это Представление поставлено на голосование всеми провинциями. Им необходимо будет выразить свое отношение к тому, достоин ли господин Сен-Жермен дальнейшего пребывания в этой стране. Я удовлетворен уже тем, что главы провинций ознакомлены с требованием Его Величества на случай, если этот авантюрист объявится в какой-либо из подвластных им провинций. И хотя этот проходимец спешно покинул эту страну, можно считать дело сделанным, так как мое Представление было обнародовано на страницах газет, благодаря чему он дискредитирован

повсюду и навсегда. На этом, я думаю, можно и успокоиться, если, конечно же, Его Величество не соизволит прислать мне новых распоряжений на сей счет…»

Как и следовало ожидать, дело было прекращено, а господин д'Аффри уехал в отпуск во Францию. [162]

Глава 8

В Лондон и дальше

Из-за неблагоприятной погоды почтовое судно задержалось в Хеллевутслёйсе пять или шесть дней. Об этом пишет Шуазёлю д'Аффри, объясняя перерыв в корреспонденции:

«Гаага, 29 апреля 1760 года.

…Западные ветра задержали английский пакетбот в Хеллевутслёйсе вплоть до двадцатого числа. Благодаря долгожданным восточным и западно-восточным ветрам мне наконец-то доставили свежие письма из Лондона двадцать первого числа. Мы, вероятно, не сможем получить никаких новостей из Англии, пока не переменятся эти ветра…»

162

В частном разговоре между Бентинком ван Рооном и д’Аффри, уже после отъезда графа Сен-Жермена, французский дипломат признал, что «граф был решительно замечательным человеком, несмотря на абсурдные слухи, которые распространили на его счет, тогда как ни в Лондоне, ни в Париже, никаких злоумышленных инсинуаций против него сделано не было» // Иностранные дела Голландии. Документы Бентинка. 1760. 18 апр.

Поэтому Сен-Жермен прибыл в Англию только 22 апреля, о чем можно узнать из письма прусского посла при английском дворе барона фон Книпхаузена и английского посла Митчелла королю Фридриху II: [163]

«Лондон, 22 апреля 1760 года.

Сир,

…Мы только что узнали, что граф де Сен-Жермен появился в Англии, прибыв сегодня на пакетботе, но не для переговоров, а в поисках убежища от жестокой расправы, грозящей ему со стороны герцога де Шуазёля, за тот шаг, который он предпринял в Гааге. Это еще одно доказательство доверия, которое ему до сих пор оказывает министр, и его преданной верности венскому двору, которую он публично продемонстрировал, принеся последнему эту жертву.

Сир,

Преданные и верные слуги и подданные Вашего Величества

Б. фон Книпхаузен Митчелл»

163

См.: Merseburg, Zentrales Staatsarchiv, 96.F.е, tT. 215v—216r.

Сен-Жермен несколько дней провел в Харидже, куда доставил его почтовый пакетбот — тогда это был тихий и маленький портовый городок на левом берегу широкого устья реки Стоур, в графстве Эссекс, [164] — и только потом выехал в Лондон на быстроходном экипаже, запряженном шестеркой лошадей, который назывался «летучей машиной» и мог покрыть за сутки с небольшим 28 лье, отделяющих Харидж от Лондона. Граф приехал в английскую столицу между 26 и 27 апреля 1760 года. [165]

164

В энциклопедиях название Harwich пишется как Харвич, ранее писалось Гарвич, а на современных российских географических картах название этого города принято передавать как Харидж, поскольку это написание лучше соответствует фонетической транскрипции названия. Так же точно мы остановились на варианте Хеллевутслёйс вместо ранее принятого Хеллевутслуис для обозначения города Hellevoetsluis в Голландии. — Прим. авт.

165

См.: Иностранные дела Голландии, 505, лист 17.

В этот же день, 27 апреля, один из оставшихся в Гааге друзей и почитателей послал вдогонку внезапно уехавшему графу Сен-Жермену письмо, которое до него не дошло, а потому и сохранилось в архивах: [166]

«Амстердам, 27 апреля 1760 года.

Мсье,

Гром, грянувший среди ясного неба, поразил бы меня меньше, чем новость о Вашем отъезде, которую я узнал в Гааге. Я рискнул бы всем и предпринял бы все возможное, чтобы засвидетельствовать Вам мое почтение лично, так как мне небезызвестно, что Вы — величайший Владыка Земли, и я угнетен только тем, что гнусные люди смеют причинять Вам беспокойство.

Я слышал, что против Ваших миролюбивых усилий были употреблены золото и интриги. Сегодня я уже могу вздохнуть с некоторым облегчением. Я слышал, что мсье д'Аффри в этот четверг уехал ко двору, и надеюсь, он получит то, чего заслужил, предав Вас. Я считаю именно его причиной Вашего долгого отсутствия и моего горя.

Если Вы думаете, что я могу быть Вам хоть в чем-то полезен, рассчитывайте на мою преданность. У меня есть только моя жизнь и мое оружие, и я с удовольствием отдам их Вам.

Граф де ла Вату».

166

Public Record Office, State Papers 107/86, «Foreign Ambassadors Intercepted».