Граф Вальтеоф. В кругу ярлов
Шрифт:
– Так, – отец отстранил мальчишку, – ты не должен плакать, так как скоро будешь мужчиной и займешь мое место. Ну-ка отойди, дай мне посмотреть на тебя.
Вальтеоф вытер слезы и сел на корточки. Отец увидел, что он стал крепким пареньком, высоким, широкоплечим, с сильными ногами, каким был когда-то Осборн. Глаза – большие и серые, задумчивые, отражающие мягкость его характера. Личико, обрамленное светлыми волосами, станет красивым, когда он возмужает. Мальчик был одет в красную шерстяную тунику, перехваченную поясом на талии, а на голых загорелых ногах носил кожаные башмаки. Короткий плащ закреплен на одном плече металлической брошью с янтарем. Сивард остался доволен увиденным.
– Поднимайся, –
– Да, господин.
– Где боевой топор? Принеси его.
Оти вложил оружие в руки господина. Топор был трех футов в длину, рукоять из полированного дуба, инкрустирована серебром. Начищенное топорище сияло. Он был тяжел, и Сивард, удивляясь своей слабости, вынужден был положить его на шкуру. Он погладил топор, думая о том, чьи руки сжимали его в последний раз.
– Сын мой, – наконец сказал граф, – этот топор принадлежал твоему брату. Он носил его с честью. Теперь он твой. Носи его так, как носил он. – Он с трудом поднял оружие и передал его в руки сына. Тяжесть топора заставила мальчика отступить на шаг, но он крепко ухватился за рукоять, и глазки его засияли.
– Хорошо, отец. Я хочу, чтобы Бог поскорее сделал меня мужчиной.
– Ты вырастешь, – слабая улыбка промелькнула на лице Сиварда. Он думал о том же. – Когда-то я хотел посвятить тебя Святой Церкви, то теперь уже нет. Ты – последний в моем роде.
У Вальтеофа задрожали губы.
– Я не вернусь в Кройланд? Монахи так добры и…
– Ты вернешься ненадолго, – прервал его умирающий граф, зная, как мало времени ему осталось. – Учи, что можешь, – они хорошие учителя, наши святые отцы, а аббат Ульфитцель лучше многих, но они не оденут тебя в рясу. Король Эдуард будет твоим опекуном. Оти!
– Да, господин.
– Служи ему, как мне служил. Учи его пользоваться оружием, ловить рыбу, бороться и бегать. Он рожден для высокого положения, я хочу, чтобы он знал все, что необходимо владыке и воину.
– Не беспокойтесь, – ответил Оти, – Разве я не служил вам двадцать лет, зная каждую вашу мысль!
Казалось, графу стало легче, когда ему под голову подложили еще подушку. Сын был рядом, и он остался доволен тем, что видел. На него снизошел покой.
Утром граф причастился Святых Даров. Он лежал с закрытыми глазами, пока духовник совершал помазание, и открыл рот для того, чтобы в последний раз принять Тело Христово. Вальтеоф стоял на коленях у кровати, исполненный любви к отцу, и осознавая торжественность момента. Ему казалось невозможным, что этот великий человек, который постоянно занимал его мысли, может умереть. И он не мог заставить себя думать о завтрашнем дне и одиночестве, которое он ему принесет. Все было тихо до тех пор, пока Сивард, почувствовав приближение смерти, не издал вдруг сильный крик.
– Оти, принеси мои доспехи, мой шлем, мое оружие, – и медленно начал поднимать свое бренное тело с кровати. Слуги, привыкшие к повиновению, подбежали к нему. Сначала они пытались заставить его вернуться в постель, но граф отмахнулся от них, как от надоедливых насекомых. Он приказал одеть себя в короткую тунику, обшитую металлическими пластинами, мантию ярла, отделанную и украшенную, как приличествует его положению, повелел надеть на его буйные седые волосы шлем. Оперевшись о боевой топор, он стоял, покачиваясь – великан, внушавший страх врагам, даже самым яростным. Вальтеоф смотрел на него широко открытыми глазами, слишком испуганный, чтобы двигаться. Бдительный Оти стоял рядом с графом, готовый поддержать его, если понадобится. Вдруг старик оглядел всех своих домашних и разразился победоносным смехом, сверкая глазами.
– Я не
Его уложили на кровать, сняв шлем с его головы и скрестив меч и топор на его груди. Подошел священник, чтобы закрыть его глаза, и начал читать отходную, и в этот момент Вальтеоф окончательно осознал уход своего отца. Теперь он остался один, без отца, без матери, без брата; рыдая, он кинулся к Оти Гримкельсону.
КНИГА I
сентябрь – декабрь 1066 года
Глава 1
Ранней осенью 1066 года от Рождества Христова Вальтеоф Сын Сиварда, ставший в минувшем году графом Хантингтона и Нортемптона, ехал на юг навестить своего кузена Леофвайна. Саксонский лагерь в Дауне был спокоен, и только несколько человек стояло на страже.
В первое же утро Леофвайн повел его на охоту в лес недалеко от маленького городка Дувра. Солнце ярко светило, и его косые лучи проникали сквозь листву толстых дубов и бронзовых буков. Вальтеоф глубоко и с удовольствием втянул живительный воздух и рассмеялся.
– Прекрасное утро, – заявил он, и граф Леофвайн кивнул. Глаза его были прикованы к траве.
– Держу пари – в этих кустах боров. Подними его, – он подозвал собак, которые рычали и обнюхивали группку ольховых деревьев в конце полянки. Затем вдруг раздался визг, шум, из укрытия выскочил кабан и бросился вперед через кустарник.
Вальтеоф издал пронзительный крик и встал прямо перед испуганным зверем. Он с размаху бросил в зверя копье, которое попало кабану в заднюю ногу, и тот кинулся, визжа, в кустарник.
– Стой там, – крикнул Леофвайн. Несмотря на то, что ему было около сорока, он был так же проворен, как и его юный кузен. Сжимая оружие, он обежал полянку и подкрался к кустам. – Я нападу сбоку и выгоню его оттуда. – Вальтеоф, схватив другое копье у слуги, начал продвигаться к звериному логову.
– Осторожно, господин, – спокойно сказал Оти Гримкельсон. – Зверь сейчас взбешен.
– Я знаю, это прибавляет остроты погоне, – и он замахал Оти, чтобы тот не подходил.
Он знал, что поступает безрассудно, но думал, что его бросок сделал зверя беспомощным и тот запутается в кустах. И вдруг увидел согнувшегося борова, сломанное копье, острие которого торчало в ноге зверя. Боров наклонил голову, напрягся и бросился вперед. Все произошло настолько стремительно, что Вальтеоф оказался застигнутым врасплох. Он отпрянул в сторону, почувствовав, как клык вспорол кожу на ноге, и, направив копье, кинул его прямо в спину борова. Взбешенный зверь закрутился, последний раз хрюкнул и упал. Оти подошел к своему господину и остановился, смотря на борова и кровоточащую ногу Вальтеофа.