Графиня Де Шарни
Шрифт:
Оставшись один, граф де Шарни постоял с минуту, обхватив голову руками, словно пытаясь привести сбивчивые мысли в порядок; собравшись с духом, он пристегнул шпагу, лежавшую до того в кресле, взял шляпу и, зажав ее под мышкой, стал спускаться.
Он застал Людовика XVI в его спальне; повернувшись спиной к картине Ван-Дейка, король только что приказал подать себе завтрак.
Заметив графа де Шарни, король поднял голову.
– А! Вот и вы, граф, отлично! – молвил король. – Не желаете ли позавтракать со
– Государь! Я вынужден отказаться от этой чести, потому что уже завтракал, – с поклоном отвечал граф.
– Я просил вас зайти ко мне, чтобы поговорить о деле, даже о серьезном деле, и потому вам придется немного подождать: я не люблю говорить о делах во время еды.
– Я к услугам вашего величества, – отвечал Шарни.
– А пока мы можем поговорить о чем-нибудь другом – например, о вас.
– Обо мне, государь? Чем я мог заслужить заботу короля о моей персоне?
– Знаете ли, дорогой граф, что мне ответил Франсуа, когда я спросил, где ваши апартаменты в Тюильри?
– Нет, государь.
– Он сказал, что вы отказались от предложенных апартаментов и поселились в мансарде.
– Совершенно верно, государь.
– Но почему же, граф?
– Да потому, государь.., потому что я живу один и, пользуясь незаслуженной милостью ваших величеств, счел себя не вправе лишать апартаментов дворецкого, когда мне довольно и простой мансарды.
– Прошу прощения, дорогой граф: вы отвечаете так, будто вы по-прежнему обыкновенный офицер и холостяк; однако вам поручено – и я надеюсь, что в трудную минуту вы об этом не забудете! – важное дело; кроме того, вы женаты: что вы будете делать с графиней в жалкой мансарде?
– Государь! – отвечал Шарни с печальным выражением, не ускользнувшим от внимания короля, как ни мало был он приметлив. – Я не думаю, чтобы графиня де Шарни сделала мне честь, разделив со мною мои апартаменты, будь они просторными, будь они небольшими.
– Но вы же знаете, граф, что хотя графиня де Шарни и не состоит на службе у королевы, они – подруги. Королева ни дня не может прожить без графини. Правда, с некоторых пор я, как мне кажется, стал замечать, что между ними наступило охлаждение… А когда графиня де Шарни приедет во дворец, где же она будет помещена?
– Государь! Я не думаю, что, графиня де Шарни когда-нибудь возвратится во дворец, если на то не будет особого приказания вашего величества.
– Да ну?
Шарни поклонился.
– Не может быть! – воскликнул король.
– Прошу меня простить, ваше величество, однако я уверен в том, что говорю.
– А знаете, меня это удивляет меньше, чем вы могли бы предположить, дорогой граф; я, по-моему, только что вам сказал, что заметил некоторое охлаждение между королевой и моей любимицей…
– Да, ваше величество, вы изволили так сказать.
– Женские капризы! Мы постараемся это
– Что вы говорите, государь?
– Да ведь я же принуждаю вас оставаться в Тюильри, в то время как графиня проживает.., где она проживает, граф?
– На улице Кок-Эрон, государь.
– Я вас об этом спрашиваю по привычке королей задавать вопросы, а также отчасти из желания узнать адрес графини; ведь я знаю Париж не лучше какого-нибудь русского или австрийца и потому не знаю, далеко ли от Тюильри улица Кок-Эрон.
– Совсем рядом, государь.
– Тем лучше. Теперь я понимаю, почему у вас в Тюильри только временное пристанище.
– Моя комната в Тюильри, государь, не просто временное пристанище, – вымолвил Шарни с той же печалью в голосе, какую король уже имел случай заметить. – Напротив, это – мое постоянное жилище, где меня можно застать в любое время суток.
– Ого! – откинувшись в кресле и забывая о еде, воскликнул король. – Что вы хотите этим сказать, граф?
– Прошу прощения, ваше величество, но я не совсем понимаю, что означают вопросы, которые я имею честь слышать от вашего величества.
– Да разве вы не знаете, что у меня добрая душа? Я отец и супруг прежде всего; внутренние дела дворца волнуют меня ничуть не меньше, нежели сношения моего королевства с иностранными государствами… Что это значит, дорогой граф? Не прошло и трех лет после вашей женитьбы, а у графа де Шарни – «постоянное» жилье в Тюильри, в то время как графиня де Шарни «постоянно» проживает на улице Кок-Эрон!
– Государь! Я могу ответить вашему величеству лишь следующее: графиня де Шарни хочет жить отдельно.
– Но вы хоть бываете у нее ежедневно?.. Нет.., дважды в неделю?..
– Государь! Я не имел удовольствия видеть графиню де Шарни с того самого дня, как король приказал мне о ней справиться.
– Так ведь.., с тех пор прошло уже больше недели?
– Десять дней, государь, – взволнованно произнес Шарни.
Король уловил в словах графа едва заметные нотки страдания.
– Граф! – промолвил Людовик XVI с добродушным выражением, так шедшим «доброму семьянину», как он сам себя иногда называл. – Граф, это – ваша вина!
– Моя вина? – невольно покраснев, торопливо переспросил Шарни.
– Да, да, ваша вина, – продолжал настаивать король. – Если мужчину оставляет женщина, да еще столь безупречная, как графиня, в этом всегда отчасти виноват мужчина.
– Государь!
– Вы можете сказать, что это не мое дело, дорогой граф. А я отвечу вам так: «Ошибаетесь: это – мое дело; король многое может сделать одним своим словом». Ну, будьте со мной, откровенны: вы оказались неблагодарны по отношению к бедной мадмуазель де Таверне, а она так вас любит!