Графиня Харель
Шрифт:
— Эти привилегии адептка получила тем местом, которым вы работать не привыкли, адепт Готреш. Иначе бы не остались на повторный год обучения, — ответил ему преподаватель. И хохот уже понесся в сторону шутника. — Ректор лично хлопотал о переводе талантливой студентки, так что шутить не советую. Если не хотите обсудить вопрос справедливости с лордом Сенье.
Адепты замолчали. Это было что-то новенькое, о таком мы с ректором не договаривались. Но, по крайней мере, может это удовлетворит любопытство страждущих сплетен.
— Сегодня мы с вами будем изучать типы проклятий и их условия.
Дроу очень энергично и быстро рассказывал, параллельно его словам магический карандаш рисовал схемы и формулы прямо над
Лекция закончилась. Нам задали задание, и я побежала на следующее занятие по левитации. Аудитория находилась уже на первом этаже. И снова я занималась со своей группой.
Занятие вел уже человеческий маг, мэтр Шанис. Курс должен идти до зимней сессии, после чего мы будем сдавать по нему экзамены. После короткой теории, нам предстояло леветировать небольшой предмет. Данный курс относился к стихийной магии, но поскольку левитацией пользовались часто, то курс был выделен отдельно. В конце семестра, предупредил преподаватель, чтобы сдать экзамен на высший балл мы должны были научиться леветировать и свое тело, что было весьма непросто. Светлым магам левитация лучше удавалась днем, темным — ночью. Но при должных усилиях и тренировках левитацию можно было освоить в любое время суток. Я была темной, но предметы перемещать умела. И когда ко мне подходил метр Шанис, успешно демонстрировала свои умения. Половине группы левитация вообще не удавалась. У кого-то предметы лишь слегка подрагивали, у кого-то скакали по столу. Преподаватель подходил и спокойно объяснял ошибки, делая акцент, что тренироваться нужно и в свободное время, а также усерднее заниматься медитацией, для концентрации энергии на предметах. Занятием я осталась довольна. Как самой способной, метр дал задание леветировать несколько предметов разных по форме в разные стороны. После должной концентрации у меня все получилось.
Лекция закончилась, и все пошли в сторону столовой обедать. Я неторопливо набрала еду и села за привычный уже стол, лицом к залу. У меня было время, чтобы разглядеть всех адептов. Я уже разобралась с отличительными знаками на костюмах и платьях. Справа на костюме был пришит герб академии, слева на широкой полосе цвета факультета был нанесен номер курса. У старост групп была еще одна нашивка на левом рукаве. В академии было три направления: боевая, прикладная и общая магия. На направлении прикладной магии числились факультеты: артефактрорики — с оранжевыми нашивками, лекари — с белыми, и зельеварения с зелеными. На боевом направлении: стихийная магия — с нашивками красного цвета, некромантии — с фиолетовыми, и проклятийники с черными. Направление общей магии имело факультеты: портальной магии с синими нашивками, ментальной магии — с голубыми, и бытовой — с желтыми.
Больше всех мелькали нашивки парней с боевого факультета и девушек с бытового. Много было зельеваров и лекарей, остальных — меньше.
Пришла и села рядом Линетта. Я продолжала есть рассматривая адептов. Лучшие места занимали боевые маги, они шумно встречали друзей и давали комментарии проходящим мимо девушкам. Девушки чаще кокетничали и шутили в ответ, были и такие которые огрызались, и парни тогда дружно улюлюкали и подшучивали над ними. Некоторые парочки сидели, обнимаясь прямо в столовой. Мне это все было ново, и я с интересом наблюдала за происходящим. Заметила я и свою соседку с лекции по основам проклятий. Она скромно
— Идешь делать уроки? — спросила Линетта, когда мы уже запивали обед чаем.
— Нет, пойду сначала к гоблинам. Дело есть.
— А я тогда — в библиотеку, писать доклад. Пройдемся вечером к озеру?
— Хорошо. Только после боевой подготовки.
— Так у всех курсов она в одно время, полигона на всех хватает, — посмеялась Линетта.
— Тогда встретимся, — попрощалась я и пошла из столовой вниз по лестнице в ателье.
В ателье гоблинши приветствовали меня. Я присела в книксене и поздоровалась.
— Лешка, проводи меня на кухню, я готова выполнить свою часть сделки, — попросила я.
Юная гоблинша схватила меня за руку, и мы телепортировались. Гоблинам телепортация давалась легко и почти с рождения, как и бытовая магия, а вот специализированной магией они владели слабо. Переместились мы прямо на кухню, где работало одновременно около тридцати работников разных возрастов и пола. Длинное помещение, также находящееся в подвале, имело посередине очень длинный стол, где женщины и мужчины что-то резали, месили и заготавливали. Там же, на печах стояли кастрюли, от которых шел пар. Вдоль одной из стен стояли холодильные шкафы, вдоль другой — обычные, с продуктами и посудой. Пахло вкусно. В кухне было чисто. Дотошные гоблины, несмотря на свой небольшой рост, очень качественно всегда выполняли свою работу. За это их изделия любили ремесленники, а лучшей прислуги среди других рас практически не было.
Когда мы вошли, гоблины не прекратили своей работы и лишь некоторые на нас оглянулись. Подошел кругленький серый повар в высоком колпаке. Смерил меня взглядом. Я поздоровалась.
— Вота, — сказала ему Лешка, — ента самая умелица, шо нам иглы поделала. Это господин Грнос — здешний наиглавнейший куховар.
Гоблин солидно прихмыкнул:
— Здравьица, значица! Оборудования у нас хватает, но вот-то с мытием посуды вечная проблемища.
Он повел нас в другое помещение, в котором находились большие корыта с водой. Они стояли посередине, чаны были огромными и имели мыльную и чистую воду, в которой споласкивали вымытую посуду. У стены на стеллажах стояла уже чистая посуда. Грязная, стопкой была сложена на столе: отдельно тарелки, чашки, стаканы, стояли корыта с грязными приборами. Молодые гоблины спускались по лесенке с новыми разносами. Обед только закончился, и гоблины во всю наводили порядок.
Таково же было мое удивление, когда я увидела здесь и знакомую мне с общей лекции адептку. Она стояла рядом с еще несколькими девушками и остальными гоблинами моечной, и полоскала подаваемые тарелки. Девушка как-то испугано сжалась.
— Привет, — поздоровалась я. — А ты что здесь делаешь?
— Помогаю, — пропищала она.
Я не поняла.
— Так ведь посуд мыть помогает полденный да вечерний, за енто плотют ей.
Девушка еще больше засмущалась. Мне самой стало неудобно от этого.
— Так вота, — продолжил главный повар, — ежели можно было сделать так, шоб щетки сами посуд терли-то, были бы премного благодарны.
Я с интересом наблюдала за процессом мытья. Одни гоблины брали грязные тарелки, окунали их в чан с грязной водой, и тщательно терли жесткими металлическими щетками. Потом тарелки передавались к следующему чану, где натирались мягкими тряпками и после полоскались уже в третьем чане. Далее молодёжь, стоящая с полотенцами, подхватывала посуду, обтирала ее и складывала на стеллажи. Этакий производственный конвейер. В отдельном чане мыли кастрюли и сковороды, и это была самая тяжелая часть работы. Из одного чана два крепких гоблина ведрами вычерпывали воду, и передавали ведра зомби, уносившими ее из моечной через дверь куда-то во двор.