Графиня Харель
Шрифт:
Я посмотрела на щетки. Одни были металлическими, другие мягкими.
— Могу сейчас сделать самоработающими только металлические, — выдала заключение я. — Для работы над остальными нужно время.
Гоблин обрадованно хлопнул и потер руки.
— Славно, славно, — бормотал он.
Посудомойщица сбегала в другое помещение и принесла несколько металлических щеток. Мне освободили один из столов. Разложив материал, я принялась за работу. Амулеты дела по принципу швейных игл, но с условием прикасания к определенному предмету.
Закончив работу, минут через двадцать, пояснила:
—
Главный повар и посудомойщица поклонились мне, забирая щетки, тут же проверили работу на сковородке. Щетка, попав на поверхность, принялась натирать ее по кругу.
Гоблинши восхищенно ахнули.
— Кинеш, — позвал круглый повар мелкого паренька, по-гоблинским меркам, еще ребенка. — По-утречку будешь доставлять госпоже, уважаемой артефакторше, кофий в комнату, а к ночи — чай. Уяснил, лодырь?
Гоблиненок кивнул и выпучил на меня глазища. Мы с Лешкой вышли из посудомоечной, и я попрощалась с работниками. Гоблинша переместила меня в коридор подвала, и я, распрощавшись, пошла к себе.
У меня оставался еще час до следующего занятия по боевой стихийной магии. В своей комнате я переоделась, поменяла прическу на более удобную для полевых занятий. Следующая моя расческа собирала волосы в сложную косу на затылке и оставляла свободным хвост. В оставшееся время, я успела сделать домашнее задание по истории артифакторики, и пошла на полигон.
Студенты всех факультетов тянулись в том же направлении. Пока я шла, ко мне подскочили двое студентов с боевого факультета, четверокурсники.
— Эй, милашка, можно с тобой познакомиться? — начал приставать один из них, — можем погулять вечером. Я конфетами угощу. Подружку можешь взять с собой какую-нибудь симпатичную.
Парни широко улыбались и вели себя уверенно. Мы дошли до полигона.
— Я тебе что, лекарь что ли? Откуда я знаю, что тебе можно, а что нельзя? — ответила вполне миролюбиво, но бескомпромиссно, чтоб не подумали, будто я заигрываю. — А конфеты я не люблю, так что пока, ребята. И я занята до… следующей жизни! Так что — нет.
И пошла в сторону своего сектора, услышав ржание подслушивающих сзади парней. Как умеют общаться боевики, я знала. Во время сессий в академии Сарнгейта не раз сталкивалась с пошлыми шутками, так что отвечать научилась. Обычно парни адекватно воспринимали отказы, и развлекались таким образом за чужой счет, пробуя свои силы. Эти тоже оказались вполне нормальными, отказ восприняли спокойно и отстали.
Занятие проводилось для всех адептов нашего направления прикладной магии. Вел занятие пятикурсник боевого факультета, огромный орк Нагас. Нас построили в шеренгу, и началась разминка: бег по периметру нашего сектора, наклоны, приседания и тому подобное. Потом началась отработка боевых техник. На муляже с целью, мы тренировали меткость и силу боевых приемов. Орк громко называл заклинание, а мы стреляли ими в мишень. Мишень на удар реагировала разным цветом: зеленым, желтым и красным, загоралось место попадания, если такое случалось. Иногда Нагас называл серию ударов, потом комментировал
Зря я боялась, что боевая подготовка вызовет у меня затруднения. По сравнению с занятиями у моего инструктора, и нормативами военной академии, занятия здесь и требования были намного проще. Моего уровня хватало, чтоб меня не раз похвалили.
Рядом, в другом секторе, шло занятие у Линетты, я ей помахала, пробегая мимо. Девушка выглядела несчастной, боёвка ей явно не нравилась.
Под конец, инструктор нам приказал бежать по большому кругу вокруг полигонов и зверинца, назвав норму — три круга для девушек, пять — для парней. Мы побежали.
— Кто схитрит, получит еще полчаса на отработку навыков, — пригрозил орк нам вслед. Я коснулась своих сережек, еще одного артефакта, сделанного отцом для меня. Заиграла музыка, слышимая только мне.
Бегала я каждый день, этот обязательный норматив ввел для меня дядя. И за многие годы я полюбила это занятие. Бежала в своем среднем темпе. Некоторым бег давался трудно, студенты пыхтели, краснели, некоторые девушки вообще шли шагом и под ручку, судя по нашивке — в основном с бытового факультета. Я спокойно обгоняла их. Приходилось обгонять и парней. Прибежала обратно первой, и отключила артефакты. Орк взглянул на свой артефакт-секундомер:
— Я думал, артефакторы не способны меня удивить, — заключил он. — Харель, на боевой перевестись не хочешь?
— Спасибо, нас и тут неплохо кормят, — ответила ему.
Орк хмыкнул:
— Садись на коврик, до конца занятия — медитация.
Я послушно расстелила коврик, села и ушла в себя. Способность успокоиться и отрешиться от окружающего, была весьма полезна во время наложения заклятий и матриц силы. Краем сознания фиксировала, что говорил орк возвращающимся адептам нашего факультета, которых также отправлял медитировать. Одной из последних вернулась уже знакомая мне девушка-зельевар. Нагас ругал не уложившихся в норматив, и назначил отработку бега в субботу, адепты со стоном усаживались.
После занятия все расползлись в общежития. До ужина оставался час, чтоб привести себя в порядок. Возвращалась я обратно с опечаленной Линеттой, которая присоединилась ко мне по пути.
— Лея, что-то мне и гулять сегодня расхотелось, — призналась печально она. — Сегодня много задали, а я только успела доклад написать.
— Пойдем, в другой раз, — ничуть не расстроилась я. Все же у меня еще были свои дела, и в любом случае я найду, чем заняться.
— Прости, — извинилась она.
— Да не страшно, — улыбнулась я ей.
Во дворе мы разошлись в сторону своих общежитий. Зайдя в свою комнату, я нашла на столе мешочек с запиской, где было написано: «Ежемесячное пособие от вашего опекуна. Лорд Л. Сенье». Я развязала тесемки и высыпала на ладонь монеты: сто злотых, часть которых была серебром. Я не знала много это или мало для столицы. Да и самой рассчитываться с торговцами и ремесленниками раньше мне не приходилось. Я обрадовалась. Для расходников к артефактам, мне нужны были новые камни и травы, то, что быстро заканчивалось всегда. Теперь я могла это все купить самостоятельно и не брать в академии. Нужно было только попасть в город.