Графиня на арене
Шрифт:
– С чего ты взял, что есть неофициальная версия?
– Просто профессиональное чутье.
– Любопытно: какова официальная версия? – спросила Джо.
– Почему бы тебе самой мне не рассказать?
Джо, невольно улыбнувшись в ответ на его скрытность, солгала:
– Я знаю только одну версию, правдивую. Я родилась на ферме в Йоркшире и жила там, пока мне не исполнилось двенадцать. Ферма сгорела дотла, на пожаре погибли мои родители, братья и сестры – все, кроме меня. Я спаслась, потому что в тот день тайком убежала посмотреть на новорожденного жеребенка. Мой дядя Мунго
Эллиот медленно кивнул, снова глубоко затягиваясь.
– Да, это и есть официальная версия.
– Но? – поторопила его Джо.
– Но она не объясняет, где ты научилась так, э-э, умело обращаться с ножами.
Было неудивительно, что Эллиот знает эту версию: все-таки агент правительства, – не удивило ее и то, что он раскусил наспех состряпанную историю, которую Мунго – ее отец, а не дядя – по своим причинам сочинил много лет назад.
Джо всегда казалось, что отец слишком осторожничает. За несколько месяцев до его смерти, когда они только-только переехали в Англию, их обоих вызвали на допрос в какую-то контору под эгидой министерства внутренних дел. Причиной послужила работа, которую они выполняли для британского флота тремя годами раньше. Джо поразило, что чиновники даже не подозревали, на кого тогда работали Джо и Мунго. Мунго часто упоминал, что правительство до раздражения не любит делиться информацией, но только после того допроса – а он был не из приятных и продолжался больше двух недель – осознала, насколько верно выражение, что левая рука не знает, что творит правая.
К счастью, расследование заглохло за недостаточностью информации и улик. Джо знала, что если дело примет серьезный оборот – если правительство решит предъявить им с Мунго обвинения, а не просто задержать, – ждать помощи от адмирала, на которого они работали, не стоит. Берясь за работу, они знали, что адмирал станет отрицать любую связь с ними и их заданием. Если их привлекут к ответу, им никто не поможет.
Хотя Джо не нравилось, что Эллиот считает ее таким же расчетливым наемником, как тот, на кого они охотились – Доминик Стрикленд, – она ничем не могла доказать, что на его стороне и не предательница.
Впрочем, Джо привыкла, что ее работу видят в самом неприглядном свете.
Эллиот носком сапога что-то начертил на земле.
– Официальная версия не дает ответа на вопрос, как вы с… дядей завязали знакомство с наемниками вроде тех, что сейчас сидят у костра, если он вырастил тебя в Англии.
Неудивительно, что он отнесся скептически к этой наспех придуманной истории.
– К чему все эти вопросы?
– Помимо того, что мне любопытно узнать о тебе правду?
– Что тебе с нее?
– Хочу понять, с кем связался.
– Тебя здесь никто не держит.
– Я не хочу уходить. И не думай, что я тебя в чем-то… подозреваю.
– А что, разве нет? – спросила Джо, не скрывая раздражения. – Мы рисковали жизнью, спасая тебя от Бруссара. Разве этого недостаточно, чтобы понять, что я не такая злодейка,
Было слишком темно, чтобы понять, покраснел ли Эллиот от ее слов, но она заметила тень сожаления на обычно спокойном лице.
– Я читал твое досье, Джо. Я знаю об уликах, указывающих на то, что ты сделала в Париже в восемьсот двенадцатом году. Они…
– Убийственны.
– Вот именно. Я не хочу им верить.
– Ты о государственной измене? – фыркнула Джо и продолжила прежде, чем он успел ответить: – Ты поверишь мне на слово, Эллиот?
– Да.
Ее и обрадовало и удивило, как быстро он ответил.
– Серьезно? Поверишь, если я скажу, что не предавала?
– Поверю.
– Не могу сказать, что не продавала информацию людям в правительстве Франции.
Лицо Эллиота посуровело.
– Но могу тебя заверить, что это никак не повредило нашим солдатам.
В замешательстве Эллиот нахмурился, и Джо могла его понять. К сожалению, у нее не было возможности разрешить его сомнения.
– Почему ты именно сейчас об этом заговорил?
– Есть причины.
– Полагаю, главная причина в том, что ты собираешься передать своему начальству какую-то информацию, но опасаешься, что я тебе помешаю. Не доверяешь мне?
– Да, что-то вроде того.
Джо постаралась не обращать внимания на боль, которую причинили эти слова.
– Если ищешь посыльного, могу посоветовать кое-кого в Меце.
Эллиот приоткрыл рот и уставился на нее в полумраке, потом наконец кивнул:
– Спасибо, непременно воспользуюсь.
– Еще что-нибудь? – спросила Джо, поднимаясь на ноги.
– По правде говоря, да.
Никогда прежде Эллиоту не доводилось смотреть в глаза тому, кого он так мало понимал, как Джозефину Браун – или как там ее звали на самом деле, – самую загадочную личность из всех, что когда-нибудь знал.
Это должно было бы внушить ему серьезные подозрения в том, что она предала свою страну, но почему-то он ей верил, сколько бы доказательств обратного ни приводилось в ее досье. Конечно, всему причиной могло быть то, что он думал не головой, а кое-чем другим, потому что доверять Джо стал еще до того, как она дала ему слово, и даже до того, как спасла от пыток и неминуемой гибели.
Эллиот доверял ей и отчаянно нуждался в ее доверии.
– Я хочу знать, каков план.
– План? – повторила Джо.
Это был знакомый прием: притвориться озадаченной и повторить слова собеседника, чтобы заставить его сдаться и отступить или выдать информацию, которой не собирался делиться. Эллиот знал об этом: уже несколько раз видел, как Джо недооценивают и считают туповатой или слишком странной, чтобы понять.
– Да, план насчет Марианны, – объяснил Эллиот, хотя и знал, что Джо сразу поняла, о чем он. – Почему мы тащимся за остальными вот уже несколько дней, хотя давно могли их нагнать? Если твоя задача – ее защищать, то почему ты не с ней? Если известно, что Бруссар выслеживает Марианну, почему бы не предупредить ее и остальных? Син и Гай помогли бы нам захватить Бруссара.