Графиня поневоле
Шрифт:
— Арида! —он бросился к моей кровати и схватив руку, поцеловал ее. — Он не успел? Он ведь не успел?...
Договорить он не смог, но я поняла, о чем речь и с улыбкой покачала головой.
— Нет, разумеется. Ему бы подобное в любом случае не удалось, я бы его убила!
— Это все я! — граф стукнул себя ладонью по лбу. — Это я привел Ламтера в свой дом! И для чего? Чтобы он попытался изнасиловать мою жену!
В голосе графа звучало столько горечи, что мне стало его даже жаль.
— Но ему же не удалось, —
— Могло бы и получиться, — мрачно заметил граф, опуская голову. — Если бы не этот твой… питомец.
— Птах?
— Ага, — граф улыбнулся и свистнул.
Тотчас из соседней комнаты примчался Птах и с разбега прыгнул на колени графу. Тот погладил зверька.
— Примчался, я как раз был в правом крыле, и криков бы в любом случае не услышал. А он прилетел, как фурия и буквально зубами оттащил меня от…
Граф замолчал.
— Я показывал ей телескоп в обсерватории, — смущенно продолжил граф. — Маркиза заявила, что увлекается астрономией, вот я и…
— Вами она увлекается, а не астрономией, — пробурчала я, отворачиваясь. Голова начала сильно болеть, и даже разговаривать мне становилось больно.
— Но я их выгнал! — воскликнул граф. — И маркизу, и этого придурка ее братца, и даже Голоку уволил, пусть едет в поместье Шевалон, травит там муравьев!
— Хорошо, — проговорила я из последних сил. — А теперь мне надо отдохнуть. Извините.
В следующий момент я уже крепко спала, утомленная всем произошедшим.
— Госпожа, вы как? — острожный шепот выдернул меня из блаженного забытья.
В комнате было темно, и лишь у изголовья мерцала единственная свеча.
Надо мной склонилось озабоченное лицо Леи. За ней виднелась смутная темная тень. Граф?
— Как она? — это действительно был муж.
— Вроде приходит в себя, — пробормотала Лея и принялась протирать мое лицо мокрым холодным полотенцем. — У нее жар. Должно быть, шок, который она пережила с братом маркизы, оказался слишком силен.
Граф скрипнул зубами и тихо выругался.
Тем временем Лея поила меня водой. Я выпила две кружки и снова захотела спать.
— Не спите, госпожа, умоляю вас, — почти плакала Лея, а Птах возле меня тихонько поскуливал. — Держитесь, ради всех нас.
— Может, дать еще одну таблетку? — шепотом осведомился граф.
— Если одна не помогла, то вторая вряд ли поможет, — вздохнула Лея. — Уж и не знаю, что делать, господин граф, совсем она плоха.
— Я немедленно еду к Трисмесгиту! — это был последнее, что я смогла расслышать, прежде чем вновь оказаться в теплом ватном облаке, где не было ничего.
Кажется, прошел целый год, прежде чем я вновь стала что-то ощущать. Однако, ощущения эти были не из приятных. Кто-то бил, буквально хлестал меня по щекам отчего голова моталась из стороны в стороны, как у тряпичной куклы.
— Да зачем
Потом мрачное бормотание в ответ и снова шлепки по лицу.
— Не могу смотреть на это, господин граф, — кажется, жаловалась женщина.
— Да очнись же! — громкий вопль и увесистый шлепок по щеке наконец выдернули меня из сонного забытья.
Открыв глаза, я уставилась на своего мучителя. Это оказался Трисмегист. Он сидел на краю кровати с занесенным в воздухе руками. Увидев, что я смотрю, он с облегчением выдохнул и опустил руки.
— Очнулась, — пробормотал он и встал. — Служанка, принеси мне воды, чуть сам не помер тут.
Лея бросилась наливать воду, граф же подошел к моей кровати.
— Как ты? — не отрывая от моего лица жадного взгляда, осведомился он.
Я кивнула:
— Жить буду.
Граф выдохнул, как будто с его плеч спал тяжкая ноша. Затем повернулся к Трисмегисту:
— Вы должны сделать все, чтобы подобные приступы больше не повторились! Вам ясно?
Трисмегист продолжал поглощать воду, ничего не отвечая.
— Вы не выйдете отсюда, пока не поставите ее на ноги. И поставите так, чтобы она больше никогда не падала в эти обмороки!
— Вы мне ставите ультиматум? — спокойно поинтересовался Трисмегист и поставил стакан на поднос.
— Считайте, как хотите, — бросил граф. — Я все сказал. Если будут нужны какие-то ингредиенты или инструменты, вам все привезут. Работайте. Спать можете в соседней комнате, там гостиная Ариды, есть диван
Мне стало страшно. В голосе графа звучала неприкрытая угроза, и я на месте Трисмегиста не осмелилась бы спорить с ним. Но тот думал по-другому. Лекарь вдруг прищурился, словно шулер перед решающим ходом в покере и произнес:
— Ваша супруга больна неизлечимо!
— Что? — граф буквально прорычал этот вопрос.
Потом бросился на Трисмегиста и зажав тощего лекаря в угол, схватил того за грудки.
— Что значит неизлечимо, шарлатанская твоя душонка? — граф рассвирепел окончательно. — Что значит неизлечимо? Ты хочешь сказать, она умрет?
— Да, — не теряя самообладания прохрипел Трисмегист и с силой дернулся.
Кусок его серебристого воротника остался в руках графа, застывшего с растерянным выражением лица.
— Ваша жена умрет, вы правы, — повторил Трисмегист и принялся быстро собирать свой саквояж. — Потому что отравлена ядовитой стрелой, во-первых. А во-вторых, остолоп вы этакий, — Он немного помолчал, словно решая, говорить или нет. — Во-вторых, это вообще не ваша Арида!
И не дожидаясь, пока граф придет в себя от изумления, лекарь ужом выскользнул из спальни, не забыв, впрочем, оставить на столе несколько пузырьков с новыми лекарствами.
Глава 36