Графиня Стефания - Начало...
Шрифт:
Земля будто ушла из-под ног. Это был не тот Джамиль, которого она когда-то знала. Его взгляд — знакомый, но забытый, — словно ножом пронзил её память, всколыхнув тревогу и горькие воспоминания. Стефания попыталась взять себя в руки, но тело выдало дрожь, и в отчаянной попытке унять панику она крепче прижала детей к себе.
— Ну что, вы готовы? — спросила она дрожащим голосом, глядя на Поршу и Ахмеда, стараясь собраться с мыслями.
Но прежде чем они успели ответить, Джамиль, слегка охрипшим голосом, заговорил, привлекая их внимание:
— Графиня Стефания… Порша…
Стефания не могла повернуться к нему лицом. Её сердце билось так быстро, что казалось, она вот-вот потеряет сознание. Она стояла неподвижно, закрыв глаза, пытаясь восстановить дыхание.
— Графиня Стефания… — с легкой настойчивостью повторил он, словно ожидая от неё какой-то реакции.
Но Стефания всё ещё стояла к нему спиной, с трудом подавляя волнение.
— Доброе время суток, Ваша Светлость. Как поживаете? Какими судьбами в столице? — наконец, совладав с собой, она повернулась и встретила его взгляд с вызовом.
— Джамиль, рада встрече, — холодно произнесла Порша.
— Вы надолго в столице? Не желаете завтра отобедать со мной? Я бы с удовольствием показал вам город, — предложил он дружелюбно. — Как поживает Тахир? Передай ему наши приветы. Что привело тебя в Северное Королевство? — всё тем же холодным тоном спросила Порша, беря детей за руки.
— Я приехал по делам королевства. Как ты знаешь, пять лет назад отец передал трон Тахиру, а меня назначил его первым советником.
— Да, отец рассказывал, как спас тебя от глупости. Ты собирался жениться на дочери какого-то вельможи с юга, — заметила Порша, слегка приподняв бровь.
— Порша, почему глупости? — с обворожительной улыбкой ответил Джамиль, не отводя глаз от графини. — Мне пора заводить семью, нужны наследники, — добавил он, переводя взгляд на детей.
Зорина и Ореон переглянулись и подошли к матери, беря её за руки.
— Нам пора, нас ждут, — спокойно произнесли дети, направляясь к выходу.
— Порша, идите, я догоню вас, — сказал Ахмед, провожая взглядом Стефанию с детьми, которые спешно покидали сад. Как только они скрылись, он повернулся к брату, и его взгляд стал жёстким. — Как ты смеешь после стольких лет вести себя так, будто ничего не случилось? Как ты смеешь смотреть ей в глаза, как будто она — одна из твоих девок? — в его голосе прозвучала неприкрытая ярость. — Откуда в тебе столько цинизма, Джамиль? Ты ведь не был таким. Ты любил её больше жизни, ты дышал ею, вашей любви все завидовали. Кто ты теперь, наследник свободного рода? Почему королевский советник позволяет себе смотреть на неё свысока? Кто дал тебе это право? — последние слова прозвучали как вызов, и воздух между ними накалился.
— Ахмед, эта женщина предала меня! Она предала нашу любовь, — прорычал Джамиль, сжав кулаки. — Она изменила мне. Своими изящными туфельками она растоптала мои чувства! Я своими глазами видел, как она обнимала его в той проклятой
— Ты прав, они только мои и Стефании! — резко ответил Ахмед, голос его был полон решимости. — Я тринадцать лет растил их, как своих собственных. Тринадцать лучших лет своей жизни, я посвятил им, и ни о чём не жалею. Если Зорине и Ореону потребуется вся моя жизнь — я отдам её. Сегодня я знаю, ради кого живу, дышу и изобретаю. Ради них. Ради их будущего. Я держал их на руках, когда они сделали свои первые шаги, ради их удобства я изобретал вещи, без которых такие, как ты, сегодня не могут обойтись. Я был рядом, когда они плакали, я первый увидел их улыбки. Это я и Стефания учили их ходить, поддерживали, когда они неуклюже пытались стоять.
Но знаешь что? Я мог бы быть счастлив вдвойне, если бы хоть раз Стефания посмотрела на меня так, как смотрела на тебя. Хоть раз улыбнулась мне так, как улыбалась тебе. Я бы отдал всё ради её любви, — в его голосе проскользнула горечь. — Но, к моему сожалению, ты оставил после себя в её сердце выжженную пустыню.
Ахмед сделал паузу, затем добавил, положив руку на сердце: — И знаешь, несмотря на всё это, я хочу сказать тебе спасибо. Ты подарил мне надежду, что, возможно, когда-нибудь она всё же сможет меня полюбить, — продолжал Ахмед, его голос стал более мягким. — Мне будет достаточно малой доли той любви, что она испытывала к тебе. Я смогу любить её за нас двоих.
Прощай, больше мне нечего тебе сказать, — произнёс он, его слова прозвучали как приговор. — Будь счастлив, Джамиль Абу Приск!
С этими словами Ахмед развернулся и направился к выходу. Напоследок он обернулся и посмотрел на Джамиля. Королевский советник стоял с потерянным взглядом, как будто его мир рухнул.
Улыбнувшись, Ахмед поспешил к своей семье, к своей настоящей семье..
— Мамочка, ты как? Милая, всё хорошо? — Зорина, Ореон и Порша пытались отвлечь задумчивую Стефанию от тяжёлых мыслей.
— Да, со мной всё хорошо, — ответила она, улыбнувшись сквозь грусть, и посмотрела на них. — Просто я не ожидала… — Она не находила подходящих слов. — Просто как-то неожиданно…
Закрыв глаза от накативших слёз, она почувствовала, как её сердце и душа плачут горькими слезами тоски и разлуки. Она по-прежнему любила этого заносчивого, теперь уже советника. Все эти годы она жила воспоминаниями о нём, представляя, как они вместе растят Зорину и Ореона.
Каждый вечер, целуя детей перед сном, она выходила на балкон и смотрела на звезду, которую когда-то показал ей Джамиль. Мысленно посылая ему привет, она делилась с ним всеми новостями, рассказывала о своих переживаниях и успехах детей.