Грань. Выбор, которого нет
Шрифт:
— Я Лина. — сочиняю легенду на ходу, благо заготовки были. — В Шалтар иду.
— Так до него же неделя пути! И ты одна по лесу идёшь? — старшая смотрит на меня подозрительно, и с этим нужно что-то делать.
Что ж, чем невероятнее ложь, тем проще в нее верят. Напустила слезы, копирую атмосферу песенки "Мы бедные овечки, ну кто же нас спасет…"[5].
— Я… — делаю вид что запнулась — меня сосед дед Тило подвёз до развилки. Тетка должна была встретить. Я ждала несколько часов, а потом пошла на встречу и наткнулась на заслон.
Заслон вокруг заброшенной деревни и впрямь был,
— Так страшно было, жуть. — продолжаю говорить полуправду, пусть простят меня стихии, как говорят местные. — А потом я встретила его, и он меня спас, вывел из леса — указала на пса, который соизволил подняться со своего ложа и подойти к нам. Девочек он как угрозу совершенно не воспринимал.
Ну что сказать… Младшие при виде "пушистика" побросали корзины и принялись тискать этого дамского угодника. Меня же больше волновала реакция на мой рассказ остальных.
— Ты не переживай. Пойдем с нами в деревню. Там все решат. — сказала та, которую я определила, как старшую, и добавила уже тише — Пусть лучше они расскажут…
— Что расскажут? — объяснения мне были необходимы, поэтому вопрос искренен, оставалось лишь добавить в голос истерично взволнованных ноток и у меня получилось.
На меня посмотрели с сочувствием. И одна из девушек не удержалась.
— Так в Старой берёзе мор и нежить. Маги из самой столицы приехали, заслон поставили. Поговаривают, все, кто в деревне был, мертвяками стали, и их всю ночь по лесу отлавливали! — проговорила она скороговоркой, прежде чем ее успели одернуть.
— Т-ш-ш… — шикнули на нее. — Что ты кудахчешь, там ведь ее тетка жила!..
— Ты не переживай, может ее успели вывезти, там многих спасли… — попытались утешить другие, причем так искренне, что мне стало неловко за свою вынужденную ложь.
Хотя мне даже не приходилось особо притворяться, стоило лишь вспомнить вчерашний день и я то краснела, то белела вполне натурально. Деревня, монстры, скелеты. И это явно не случайность… Зачем делать что-либо подобное? Ведь здесь ничего кроме деревушек нет. Ни замков, за которые можно сражаться, ни оружия или каких-то ресурсов… Ничего, кроме людей. И в чем тогда смысл? Я не могла понять неведомых экспериментаторов и их мотивов, а вот мои невольные спасители вызывали уважение. Достаточно того факта, что зная о серьезной опасности под боком, люди из этой деревни не бежали без оглядки, а вызвали помощь, будучи уверенными, что их защитят.
Раздумывая над запутанными путями судьбы, я шагала рядом с шумной девичьей компанией. Пион довольно скакал вокруг, развлекая детвору, саламандра не без удовольствия досыпала в котелке, который я после минувшей ночи стала ценить ещё больше. Ни единой вмятины, вот где гарантия качества!
Деревушка была сродни тем, что я встречала раньше. Аккуратные срубы в окружении пышных садов и ухоженных огородов.
Мы подошли к центральному дому, возле которого за время импровизированной экскурсии успела собраться любопытная толпа. С одной стороны мне было даже выгодно, что в обеденное время было с кем переговорить в деревне, не бегая в поиске нужных людей. С другой, совсем не хотелось продолжать мой театр одного актера при такой активной и широкой публике. Но выбора особо не было, а потому я терпеливо ожидала в сторонке, пока девчонки наперебой рассказывали старшему поколению о нашем знакомстве.
Наконец, толпа затихла, и вперёд вышел огромный мужик похожий на медведя, который видимо был местным старостой. Он просто стоял напротив, разглядывая меня, так словно в него встроен сканер с детектором лжи в комплекте, и он видит все и всех насквозь.
— Мое имя Горд. — пророкотал мужчина рычащим басом и, смерив меня ещё одним задумчивым взглядом, спросил — Голодная?
От волнения и непонимания что происходит, я просто кивнула.
— Идем — сказал, как отрезал, и первым пошел в сторону самого большого дома.
Дом был крепкий уютный, а стоило нам переступить порог, как навстречу вышла хозяйка. Приветливо улыбнувшись нам, она кивнула на накрытый стол, суетливо поправляя только ей заметные недочёты сервировки. Как по мне все было и без того идеально. Я смотрела, на свежевыпеченный хлеб, румяные пироги и суп в широких деревянных мисках, как на настоящее чудо, лишь где-то фоном различая голоса.
— Я вас уже заждалась! Кая прибегала, сказала, что ты к нам гостью ведёшь и тут же умчалась подружкам хвастаться, балаболка. Ну, ничего сейчас вернётся.
Дверь и вправду вскоре распахнулась, пропуская ту самую девчушку с растрепанными косами, которая первая со мной заговорила, и мы сели за стол.
Пока ели, никто ничего не спрашивал, хотя я видела, каким любопытством поблескивают глаза Тары (так звали хозяйку) и с каким нетерпением ёрзает на месте Кая, которой явно хотелось меня расспросить. Я ведь специально строила маршрут по местам отдаленным от больших трактов, а в таких деревнях новые люди — редкость.
Единственный, кого, кажется, совершенно не волновало мое присутствие, был Горд. За время обеда он ни разу не взглянул меня, но стоило мне отложить ложку, как плотина молчания была разрушена.
Кая мигом начала задавать самые разнообразные вопросы, на которые я не всегда успевала ответить, что не слишком то и расстраивало девчушку. Мне даже стало казаться, что Горд специально ее не останавливает, потому как при такой скорости, времени на "подумать" у меня практически не оставалось. Но я старалась, отвечала уверенно и, по возможности, даже правдиво. Не было у меня идеальной памяти, чтобы лгать напропалую и не путаться. К тому же я всегда считала, что искаженная правда — это самая опасная ложь. Ее сложнее всего выявить. Нужно только увиливать от прямых вопросов, а там, если повезёт, то человек сам все додумает.