Грань. Выбор, которого нет

Молчанова Майя

И все же настал момент, когда Горд всё-таки остановил эту маленькую трещетку, и, не давая мне передышки, заговорил сам.

— Насчет тетки ничего сказать не могу, из наших никто с той деревней связи не держал, слишком добираться неудобно. Но маги всех выживших обычно отправляют в городскую лекарню. Я бы мог вызвать их, узнать точнее… — Горд задумчиво покрутил висящий на его шее массивный амулет, и, словно примеряясь к нему, добавил — Но ты ведь понимаешь, что не стоит таких людей дергать без веской причины. Тем более мы на следующей неделе едем в Шалтар на ярмарку, можем взять тебя с собой.

—

Спасибо большое. Это было бы замечательно — я и вправду была благодарна за помощь и за то, что магов вызывать не стали, если честно, тоже. Не готова я пока к подобным встречам.

— Что ж, тогда Кая все тебе покажет и проводит в комнату, поживешь с ней.

Эти слова прозвучали как точка и все поднялись из-за стола. Пион, умявший миску супа от Тары и кучу подношений от своих новых поклонниц, вольготно развалился на пороге. За него можно было не переживать. А значит, настало время позаботиться о второй своей попутчице, которой уже давно надоело сидеть в котелке.

Хотя ситуация в какой-то мере забавная. У Алладина был джин в лампе, а у меня фамильяр в котелке, чем не волшебная сказка. Даже Джафар на фоне имеется, ну а без Жасмин увольте, обойдусь, не настолько я толерантна.

— Только попробуй сказать, что не оставила мне вкусняшки! — с возмущением высунула мордочку Добби, стоило нам остаться наедине.

— Я хоть раз так поступала? К чему подобные претензии? — спросила, доставая сладкий пирожок, который, каюсь, умыкнула со стола.

— Это для профилактики, за все мои страдания! — довольно причмокивала саламандра, поглядывая на меня — А что мы будем делать дальше?

— План все тот же, Шалтар. Будем искать родственника Илура и информацию о других мирах. Пока же погостим здесь немного. И, только не обижайся, но тебе лучше им не показываться.

— Это ещё почему!? — она даже жевать перестала — Ты меня стыдишься?!

— Нет, конечно! Но у многих ты здесь видела фамильяров? Даже у магов на поляне не было.

— Это ничего не значит. Фамильяры тоже свободные существа и не обязаны всюду носиться за своими магами. Это только я так, по доброте душевной.

— И все же, ты привлечешь к нам внимание, мы ведь обсуждали.

— Да, да, помню. Ну ладно. Но с тебя горшочек меда, как компенсация за моральный ущерб.

— Ладно, вымогательница. Договорились.

А дальше я была потеряна для общества. Кая вернулась с полотенцем и провела меня в купальню! Деревянную лохань пришлось наполнять ведрами, но это маленький недостаток, учитывая подогрев. Небольшой кубик, с узорами чем-то напоминал мою флягу. Вот только вместо забора и сохранения воды он ее нагревал. Температура настраивалась также определенной комбинацией узоров, оставалось лишь положить его на время воду и вуаля, о блаженство — она горячая!

Впервые в этом мире я чувствовала себя человеком. Я спала в безопасности, на мягкой и теплой постели, я ела вкусную еду и главное — никуда не бежала. По выработавшейся за время путешествия привычке, я вставала с рассветом, помогала Таре с завтраком и отправлялась в лес, собирая ягоды и травы вместе с остальными. Часть собранного я незаметно прятала в пространственный карман, прозапас, остальное решила считать своей платой за приют.

Наверное я бы даже могла задержаться

здесь, но оставалось вездесущее «если бы»… Если бы на Земле меня не ждали мать и сестра. Если бы за мной не охотились. Если бы не обещание помочь Илуру. Словом причин продолжать путь было предостаточно. Так что через пять дней, которые стали для меня настоящими каникулами, я стала собираться в дорогу.

Медленно и со скрипом катилась по просёлочной дороге телега. Последние три дня мы провели в дороге и, если раньше я постоянно была чем-то занята (путала следы, пыталась продумать свои дальнейшие действия, просто шагала под щебет Добби), то теперь сидела среди мешков, наблюдая за облаками. Поначалу мне даже нравилось, эдакий релакс, но уже к вечеру я готова была взвыть от ничегонеделания.

Я пыталась порасспрашивать Горда о жизни, о мире, но он как всегда был не слишком разговорчив. Кая же, напротив, оставалась даже чересчур активной, вот только из бесед с ней мало что можно было почерпнуть. Добби, глядя на это, и вовсе впала в спячку, нырнув за грань и ведя там с Илуром философские беседы. Похоже обиделась из-за того, что я не захотела никому показывать ее прекраснейшество.

От нечего делать, я сначала училась на ходу отправлять в подпространство всякую мелочь. В основном точечно срывать ягоды и орехи с ветвей. Вскоре это превратилось в игру. Я отправляла, а Добби мысленно комментировала насколько удачно. Как результат в моей избушке на грани уже скопилось несколько корзин различных ягод, кучка камней и случайные листья с ветками, но последние уже следствие неудачных попыток.

На третий день перенос у меня стал получаться довольно легко и просто, и это занятие перестало быть таким интересным и полезным в плане отработки навыка, поэтому я переключилась на видение энергетических полей.

День был ясный и теплый. Мы ехали уже несколько часов, периодически делая остановки, а иногда просто шагая рядом с телегой, чтобы размяться, не тратя времени на привал. Эмоциональное поле Горда было неизменно синим. Удивительный человек с каменным спокойствием. Единственное, что, а точнее кто разбавлял палитру его эмоций, была дочь. Я специально подлавливала моменты, когда он наблюдал за ней, и именно тогда вокруг него разливалось розовое марево, которое словно тянулось к девочке. Никогда не думала, что смогу увидеть любовь, но это было восхитительно.

За Каей как всегда было трудно угнаться, она беспрестанно вспыхивала разными цветами. Увидела бабочку — радостный жёлтый, споткнулась — вспыхивает красный и тотчас тает в бело-розовых искрах любви и благодарности к поймавшему ее отцу. Мне нравилось наблюдать за ними, такими настоящими, такими искренними. Это как островок спокойствия в бушующем море, на котором мне посчастливилось задержаться после шторма.

Тем неуместнее был в этой идиллии грязно красный огонек, мелькнувший на грани видимости. Одна секунда, но мне ее хватило, чтобы вернулись все былые опасения и тревоги. Стараясь не привлекать внимания, я стала аккуратно осматривать местность. Взгляд ни за что не цеплялся: обычный лес, под порывами ветра шумят кроны, в небе медленно плывут облака, тихо щебечут птицы, но на душе было неспокойно, и я снова переключилась на внутреннее видение.